Странница
Шрифт:
Воины достали неуклюжую тяжелую конструкцию. Взглянув на нее, Лис скривился, теперь он понял, почему Джонс собрал в лагере всю медь, какую только смог найти. Этот последний элемент был похож на ступеньки от лестницы, но не толще лезвия ножа и без крепления. Совершенно невозможно. А для щита эта штука была слишком неуклюжей.
В толпе заорали. Лицо Лиса загорелось.
Джонс положил поверх крышки маленького столика еще несколько слоев вощеной кожи. На них покоился верх медной конструкции, выступавший из передней части алтаря и доходивший почти до самого лунного диска. Длинные деревянные стержни проходили через отверстия
Джонс прикрепил к правой гребенке медный провод. С другой стороны он проходил через отверстие в металлической пластине, лежавшей на столе.
Джонс снова приказал крутить колеса. На этот раз их громыхание показалось Лису еще более хриплым. Снова послышалось то самое влажное шипение.
Неожиданно Лис обнаружил, что весь вспотел. И сильно. Вполне естественно прийти в замешательство при виде нового устройства Джонса, да еще такого секретного. Но почему оно его?.. Лис вынужден был произнести это слою: пугает.
— Жрец Луны, мы готовы, — сказал один из воинов.
Лис резко отодвинулся от того, что скрывалось в этой штуке, стоящей перед ним. Воины сняли шкуру с груза, навьюченного на последнюю лошадь. Под ней находилась корзина из ивовых прутьев, в которой лежал любимый кувшин жены Оттера Пятого. Один из воинов достал его из корзины, другой взял пару отполированных медных горшков. Больший из них Джонс закрепил на пластине, заменявшей крышку стола. В этот горшок поместили фарфоровый кувшин, а в кувшин — меньший горшок. Горшки были всего на пару дюймов короче кувшина и так точно подходили по размеру, что практически скрывали его между собой.
Лису оставалось только преклонить голову перед искусством кузнеца. Горшки получились без единого шва и с абсолютно плоскими донышками.
Кусок белого полотна, прикрепленный к краю стола, свешиваясь до самой земли, закрывал медные ступени. Лис оценил эту мысль; ткань придавала всей конструкции видимость надежности.
Из груды вещей Джонс достал медную дубинку с большим плоским диском на конце. Подойдя ближе, Лис разглядел, что это на самом деле литая статуэтка. На круглой подставке стояла вытянутая фигурка мужчины, его руки были прижаты к бокам, ноги напряжены, кулаки сжаты. Вся поза выражала агонию.
Лицо не оставляло в этом никакого сомнения.
Белые кварцевые глаза были ужасающе выпучены, черты лица искажены. Рот широко раскрыт в бесконечном неслышном крике, обнажившем костяные зубы.
Статуэтка стояла во внутреннем медном горшке. Ее страшная голова и плечи торчали над краем кувшина.
Прозвучали боевые рога. Над дальними утесами появился серебристый краешек Луны. Каталлон со свитой направились к своим креслам.
В наступившей тишине Лису почудилось неслышное движение готовящегося к прыжку леопарда. Он понимал, что этот момент станет кульминацией его жизни. Он не стоял с врагом лицом к лицу, сталь против стали. Он смотрел в лицо самой судьбе.
Или вере.
Джонс наблюдал за прибытием Каталлона с непоколебимой уверенностью. Он никогда еще он не чувствовал себя настолько живым, никогда не чувствовал свое тело так хорошо. Казалось, будто каждый волосок поет.
Ему предназначено судьбой принести этим людям свет истины. И даже больше. Крестовый поход любви. Всем людям,
Виппард обратился к толпе:
— Каталлон дает этому богохульному Жрецу возможность постоять за себя. Вы изберете смерть для него. Вам отдадут его сторонников как расплату за наших убитых воинов. Когда мы уничтожим все его племя, выжившие достанутся вам на потеху.
— Убейте его сейчас! Он убил нашего Вождя Войны! — Требование прозвучало на дальнем конце толпы, и его тут же подхватили голоса.
Глядя прямо перед собой, Каталлон нахмурился. Джонс поднял руки, призывая к тишине. Однако этот жест только накалил обстановку.
Каталлон встал. Вся Летучая Орда затаила дыхание. Каталлон произнес:
— Сегодня мой Вождь Войны осрамил меня прямо в моем шатре. Он обнажил оружие. Он напал на этого человека. Никто не мог победить Вождя Войны. Этот человек убил его. — Мрачная ярость забушевала, словно зимний вихрь. Однако Каталлон усмирил ее единственным жестом. — Большинство из вас слышало, что Вождя Войны убили звери духа. Это правда. Гремучие змеи. Они жалят по приказу этого человека. И он заявляет, что обладает намного большим могуществом. Он предлагает поставить его на службу Летучей Орде. Мы испытаем его.
Когда Каталлон снова занял свое место, Виппард дал сигнал одному из своих Жрецов. Тот оказался искусным жонглером. Он удерживал в воздухе четыре мяча и при этом выделывал акробатические трюки. Джонс кисло отметил, что мячи были раскрашены таким образом, чтобы изображать фазы Луны. Потом Жрец заставил исчезнуть и вновь появиться большой лунный диск, сопроводив это соответствующими религиозными комментариями в адрес Джонса, презрительно наблюдавшего за представлением.
Второй Жрец-фокусник был соперником посерьезнее. Он положил лунный диск в коробку, из которой он исчез и появился в другой. Потом он извлек из воздуха яйцо. Подойдя к небольшой корзинке, Жрец развернул кусок холста примерно в фут шириной и четырех футов длиной. Он разложил материю так, чтобы она выстилала корзину изнутри, концы свободно свисали наружу. Яйцо положили на холст, и доброволец завернул концы ткани внутрь. По приказу Жреца он с силой опустил свой кулак на получившийся сверток.
Толпа зашумела. Джонс понял, что этот фокус они видят в первый раз. Виппард явно решил превзойти своего противника.
Взявшись за холст, Жрец развернул его, чтобы показать, что тот чист. Потом он поднял корзину, перевернул ее и вытряхнул живого пищащего цыпленка. Тот забегал, хлопая крыльями, словно сумасшедший, пока не скрылся в тени, отбрасываемой погребальным костром. Толпа взорвалась смехом.
Когда молодой Жрец ушел, заговорил Виппард:
— Кто, кроме Жрецов Летучей Орды, может превратить яйцо во взрослую птицу? Этот мошенник утверждает, что обладает большим могуществом. Оценим его.
Рев, бывший ему ответом, заставил маленький отряд Джонса пошатнуться. Кое-кто потянулся за оружием. И все смотрели на Джонса.
Он гордо встал перед Каталлоном.
— Оскорбительные фокусы. Детские игры. Он позорит Танцующих-под-Луной. — Джонс бросил на сидящего Жреца грозный взгляд. — Цыплята? — Слово сочилось презрением.
Обернувшись к Каталлону, Джонс продолжил:
— Нельзя ли вывести ко мне матерей и жен пяти погибших воинов? И пусть мне принесут жидкость, которую вы используете, чтобы разводить огонь.