Странник четвертого круга
Шрифт:
— Я? — изумилась Анна. — Да ни за что на свете!
— А кто бы тебя спрашивал? — хмыкнул отец Иоанн.
— То есть, Полански погиб не зря? — понимающе сказал Кирилл.
— Конечно же, не зря, — печально улыбнулся монах. — Он и совершил самое главное. Он убил ведьму, что носила под сердцем врага рода человеческого, истинного Зверя, которому суждено было погубить все живое. Если бы это дитя родилось, то все вероятности неизбежно привели бы к концу света, и никакой Круг Двенадцати ничего бы сделать уже не смог.
— То есть, во всей этой истории главной целью была та ведьма с зелеными волосами? — неверяще спросила Анна. — Так почему ее не убили раньше?
— Это не имело смысла, — покачал головой отец Иоанн. — Ее место занял бы кто-то еще. Это могла быть ты, это могла быть Динара, или даже та бедняжка Мария. Это мог быть вообще, кто угодно. Обязательным условием было наличие Искры у матери и точное время, когда все произойдет. Любая из вас могла бы родить ему сына, но тебя он променял на мираж в виде дневников Готфрида.
— Как мираж? — раскрыли рты молодые люди. — То есть, даже если бы он их заполучил все, то все равно не стал бы волшебником двенадцатого Круга?
— Да ни за что на свете! — засмеялся отец Иоанн, сощурив глаза так, что появились «гусиные лапки» в их углах. — Сила не позволила бы, она не пускает на самый верх таких жуликов. Мать Реки добровольно приняла смерть, чтобы пройти этот путь. Как и он! — монах показал на висящее на стене распятие. — Я тебе больше скажу, ни одна из ветвей вероятностей не могла привести к такому исходу. Ни одна!
— Так мы зря все это делали? — разочарованно спросил Кирилл.
— Ну, почему зря? — удивился монах. — Получилось достаточно весело. Это вообще один из самых занятных апокалипсисов на моей памяти. Если ты заметил, то в Круге Двенадцати есть представители и Мира Магии, и Мира Людей. Сила не различает нас. Если человек идет правильным путем, то он может познать ее до самого конца, и для этого совершенно необязательно уметь запускать огненные шары. Вся вражда между волшебным Миром и теми же инквизиторами — это всего лишь работа Равновесия, которое не позволяет получить преимущество ни одной из сил. Как видишь, на самом деле, никакой вражды не существует, и мы все несем общую ношу. Враждуют лишь отдельные люди, а два Мира живут рядом, как добрые соседи. Кстати, а чем вы дальше собираетесь заниматься? Сила не любит лентяев.
— Детективное агентство хотели открыть, — несмело сказал Ринат. — Уже и название придумали — «Ледяной Пик». Мне без работы никак нельзя, у меня ипотека!
— Да, — кивнул Кирилл. — Скучать мы точно не станем. Что-нибудь придумаем.
— Скучать? — изумился отец Иоанн. — Ты знаешь, что происходит с колдуном,
— Он превращается в лича! — непонимающе ответила Анна. — Колдун-мертвец, страшно опасная тварь. Это же все знают.
— Не все, — покачал головой монах. — Кирилл вот не знает.
— Готфрид? — побледнел Кирилл.
— Да, он самый, Готфрид фон Фогельвайде, — кивнул отец Иоанн. — И он очень захочет встретиться с тобой для серьезного разговора. Вопрос только, когда. Так что скучать тебе не придется, это я тебе без всяких ветвей вероятности предрекаю.
***
Две недели назад. Сразу после выхода из зала суда.
«Кирилл, позвони, пожалуйста, как освободишься».
«Кирилл, почему твой телефон не доступен? Что-то случилось? Позвони мне!»
«Ты решил посмеяться надо мной?».
«Кирилл, у тебя все хорошо? Позвони, пожалуйста! Я же знаю, что ты жив. Я это чувствую».
«Кирилл, я с ума схожу!»
«Если у тебя кто-то есть, я убью вас обоих!»
«Щербаков, ты последняя сволочь, не хочу тебя больше видеть!»
«Да где же ты? Я места себе не нахожу! Позвони срочно!»
«Да что ты о себе возомнил? Иди к черту! Не хочу о тебе больше слышать!».
Дальше Кирилл читать не стал, в телефоне было еще двести непрочитанных сообщений. Он написал ответ:
«Прости, я ненадолго застрял в трибунале Инквизиции. У них были кое-какие претензии ко мне. Нужно было утрясти».
Ответ пришел незамедлительно.
«Все их претензии заканчиваются костром. Если ты мне соврал, я найду ее и убью. А потом убью тебя». Тут же прилетело: «Прости меня, я несу такую чушь. Это все нервы».
Кирилл написал в ответ.
«Сегодня в семь в том же кафе»
Она ответила: «Ок».
Через четыре часа Кирилл смотрел в глаза девушке своей мечты и просто молчал. Он столько хотел сказать ей, но сейчас у него не было слов, они все вылетели из головы. Он утонул в глазах Анны, и просто держал ее руку в своей, периодически поднося к губам, чтобы поцеловать. Она нарушила молчание первой.
— Знаешь, я до сих пор не верю, что так все получилось. Поэтому, если ты сейчас начнешь целовать меня, я тебе отвечу. Если ты скажешь, что любишь борщ, я научусь его готовить. Если ты поедешь на Северный полюс, чтобы изучать белых медведей, я пойду собирать чемодан. Я, Кирилл, больше всего на свете хочу всегда быть рядом с тобой. Но сейчас я прошу тебя об одном одолжении.
Кирилл вопросительно на нее посмотрел. Анна набрала воздух в грудь и сказала.
— Давай не будем спешить, и начнем все сначала. Пусть у нас сегодня будет настоящее первое свидание. Мы с тобой это заслужили.
КОНЕЦ.