Ах, запись старая! ПластинкаСтучит на стыках, но поёт.И пахнет розовой старинкой,И в сердце вновь переворот.Ах, танго, нежное такое!Напомнило мне юность вновь,Луну над спящею рекоюИ первую мою любовь.А голос бархатный и томныйЗа душу грешную берёт.Так в комнате пустой и тёмнойМне Козин о себе поёт.Я погружаюсь без остаткаВ твои наивные слова.Как хорошо, что в жизни краткойНам песня старая – нова!
1973
В
день рождения
На работе – смешное дело —Подчинённые по веснеВдруг сложились и неумелоПодарили подарок мне.Вот какие смешные вы, черти.Не нужны мне ваши дары.Вы мне так, на словах поверьте,Что наш город – хуже дыры.Но здесь тлеть мне недолго осталось,Полнить крохами дни суеты.Вот уже поднимает парусКаравелла моей мечты.Я ко всем испытаньям готовый.И однажды, на мостик взойдя,Дам команду: «Отдать швартовы!»И умчусь на закате дня.Я корнями даров не спутан,Уплыву, всех врагов разозля,Чтоб когда-нибудь ясным утромКрикнуть радостно: «Здравствуй, Земля!»
1973
«Надоело. Такие тяжести…»
Надоело. Такие тяжестиИ на сердце, и в голове.Отпустите меня, пожалуйста,Отдохнуть в голубой синеве.Побродить босиком по лугу.Надышаться настоем трав.Под черёмуховую вьюгуПоваляться, ноги задрав.Не родиться ребенком заново.Я прикован цепями труда.Лишь жаднее судьбы моей заревоЖрёт оставшиеся года.Я забыл все былые шалости.И слезам ты моим не верь.Отпустите меня, пожалуйста,Отдохнуть в голубой синеве!
1973
«Перебирая свой архив бумажный…»
Перебирая свой архив бумажный,Я обнаружил старую тетрадь.Давным-давно я рыцарем отважнымПоэзию пытался штурмовать.Был смел я и самонадеян.Кричал «Ура!» и лез на бастион.Меня влекла безумная затеяКоснуться поэтических знамён.Но время всё поставило на место.В стихах то перелёт, то недолёт.Читать их никому не интересно.Я не поэт. Я просто рифмоплёт.Я был сражён и сам оставил поле,Где пот и кровь бездарно пролились.А годы шли. Я стал иным доволен.Другие чувства и другая жизнь.Но, чёрт возьми! Опять воспоминанья.Я не читаю – помню наизусть.Как будто я вернулся из скитаний,Из тех краёв, где есть любовь и грусть.И сам себе я говорю: неважно,Что стал не тем, кем так хотелось стать.Будь счастлив, что пришлось, хотя б однаждыПоэзию, как крепость, штурмовать.
1974
«Уходит день. Закат пылает…»
Уходит день. Закат пылает.Оторван лист календаря.Наверное, никто не знает,Что я сегодня прожил зря.Обычный день, осенний, мокрый,Слетают листья с тополей,И по траве с оттенком охрыПасет их ветер-прохиндей.Всё, что задумал, – не успелось.Всё, что хотел, – не завершил.Телега жизни проскрипела,Одолевая виражи.Не каждый день приносит радость.Бывают пасмурные дни.Но и о них грустить не надо —Нужны для счастья и они.
1974
Ялтинская осень
Несутся тучи с гор, стираяДождями летние следы.Смотрю, как тихо отгораютНа клумбах поздние цветы.Покоя нет. Он только снится.И даже в южной
стороне,Где пальмы – женские ресницыГрустят, но только не по мне.Привязаны к своим причалам,Как кони к стойлам, катера.А море стылое рычалоИ выло зло по вечерам.По набережной каждый вечер,От вольной жизни одурев,Пасется стадо человечье,Одежды модные надев.Здесь у мужчин глаза, как угли.И каждый холост или вдов.Джинсами задницы округлив,Девицы ищут женихов.Такая осень здесь впервые.И на душе такая ж стынь.Дать что ли богу чаевые,Чтоб солнце в Ялту отпустил?Но бога нет. И небо в тучах.И дождь, как проклятый, идёт.Ах, эту осень встретить лучшеМне было б у родных ворот.Ну а пока с тоской взираюНа мир осенней маяты,На то, как тихо отгораютНа клумбах поздние цветы.
1976
Отпуск
А какие растут здесь пальмы!А какие цветы цветут!Но подсказывает мне память,Что в России дожди идут,Что в России давно уже осень,И метелью шумит листопад.И взволнованно сердце проситВозвратиться скорее назад.А какое здесь море синее!А как улицы здесь чисты!Только мне дороже Россия,Даже если там грязь и стынь.И совсем уж немного осталосьДо отъезда в родные края.Вот уже поднимает парусОстрокрылая яхта моя.И умчусь в край берёз и сосен,Где оставил я сердце своё.А в России давно уже осеньЖуравлиную песню поёт.
Ялта. 1976
«Один в квартире. День морозный…»
Один в квартире. День морозный.Дела не клеятся никак.Из зеркала глядит серьёзноОдин стареющий дурак.Он мне противен. Что за морда?В глазах отчаянье и злость.Как будто при честном народеЕму втолкнули в горло кость.Иди ты к чёрту, старый скептик,И зеркало переверни.Пока ещё на этом светеЕсть нераспаханные дни.
1977
Сорок четвертый год
Всё нет покоя взбалмошной душе.Мне снятся сны из давнего былого.Те сны, как типографское клише,Пережитое повторяют снова.Я помню всё: землянку и мороз,Горящих дров законченность мелодий.И, не оттаяв инея с волос,Мы шли на стройку в неизвестный подвиг.Война была на фронте и в тылу.И каждый гвоздь казался нам снарядом.И жизнь казалась сделанной как надо.И все невзгоды таяли в пылу.Да, мы ковали торжество побед.Пусть это и звучит сейчас банально.Пусть те, кому сейчас семнадцать лет,Подумают о жизни нашей дальней.
1978
«А по ночам мне часто снятся…»
А по ночам мне часто снятсяНеведомые города,И я хочу попасть тудаИ в переулках затеряться.Ещё мне снятся поезда.И я куда-то еду, еду —Или добыть себе победу,Или исчезнуть навсегда.Порою снятся мне цветы —Поляны солнечных ромашек.Весь мир по-новому окрашенИ явит светлые черты.Ах, эти сны – игра теней!Зачем вы память тормошите?Ведь всё равно вы не решитеПроблемы старости моей.