Странник поневоле

Долинго Борис

Всадники на поле тоже на какой-то момент остановились, но потом резко бросили коней вперёд.

Богдан нажал на спуск, целясь уже в них, но старые патроны подвели – боёк только щелкнул, а выстрела не последовало.

В спину что-то ударило и чуть не свалило Богдана с ног. Он на мгновение сжался, думая, что в него вонзилась стрела, но оказался прав лишь частично: стрела проткнула вещмешок.

Револьвер был явно бесполезен, и Богдан вытащил лучемёт. Оружие было установлено на импульсный режим, хотя в данной ситуации больше подошёл бы непрерывный. Богдан несколько раз выстрелил по группе арбалетчиков, попав в двоих, рухнувших как подкошенные, а потом перенёс огонь на скакавших по полю.

Всадники неслись к нему, уже развернувшись полукольцом, пригнувшись к шеям коней и выставив вперёд пики. Одиночными импульсами с первого раза Богдан промахнулся и, чертыхаясь, переключил оружие на непрерывный режим, в котором, увы, уходило куда больше энергии.

Рядом с ним зачастили стрелы, попадавшие пока в землю. Прыгая, как заяц, Богдан полоснул лучом по арбалетчикам. Расстояние в сорок метров ещё не было предельным для непрерывного луча, и Богдан срезал почти всех стрелков с первого раза. Заодно луч зацепил трёх всадников, перерезав ноги лошадям, и рыцари повалились на землю. В отряде закричали, началась суматоха.

Как ни странно, скакавшие по полю не сбавили своего темпа – возможно, они даже не поняли, что произошло. Сейчас до всадников оставалось уже совсем мало, и Богдан полоснул лучом, не экономя заряд. Последнего рыцаря он срезал всего метрах в пяти от себя и вынужден был отпрыгнуть в сторону, так как разрезанный вместе с всадником конь по инерции чуть не сбил его с ног.

Несмотря на начальную панику в рядах войска герцога, лучемёт не создавал шума и, возможно, поэтому не оказывал такого деморализующего эффекта, какой мог бы произвести, допустим пулемёт. Кроме того, в ярком солнечном свете луч оставался почти невидимым, и часть воинов, стоявших в лесу, вообще ничего не поняли.

На дорогу из задних рядов снова выбежали арбалетчики – очевидно, войско, встретившееся Богдану, было действительно многочисленным. Более того, из леса, там, где на поле выбрались первые всадники, сейчас выезжали новые, изготавливающиеся к атаке. Богдан выстрелил ещё несколько раз одиночными по арбалетчикам и побежал к обрыву, с которого спустился в долину – иного выбора не оставалось.

«Сидор» с торчавшей в нём стрелой на бегу колотил по спине, мешая двигаться, поверхность луга, по которой он до этого неторопливо шёл, особо не обращая внимания на неровности, сейчас, казалось, превратилась в изрытое ямами пространство, на котором того и гляди сломаешь ногу. Именно в этой обстановке Богдан не мог не оценить ботинки, взятые им во дворце – благодаря конструктивным особенностям, обувь чётко фиксировала голеностоп и несколько раз просто не позволила лодыжке выгнуться на недопустимый угол.

Оглянувшись на бегу, Богдану увидел, что из леса вываливает всё больше и больше вооружённого люда. Выстраивались арбалетчики, готовые вновь открыть огонь, а часть рыцарей уже развернулась для преследования.

Богдан очень сомневался, что на расстоянии метров в сто, на которое он уже отбежал, возможен прицельный огонь арбалетов, но проверять это не хотел. Тем более что голова его не была ничем защищена. Кроме того, если его не достанут стрелки, то легко могут догнать всадники, а спасительный обрыв, на который ещё предстояло вскарабкаться, казался очень далёким.

«Не добегу!» – подумал Богдан, старательно перепрыгивая кочки и постоянно ожидая стрелы в затылок.

Обернувшись ещё раз, он на фоне неба увидел тучу взмывших стрел и одновременно заметил, что новая группа всадников как раз рванулась за ним. Богдан присел, сорвал со спины мешок и прикрыл им голову, стараясь, чтобы кисти рук оставались под «сидором».

Одновременно он с некоторым удивлением подумал, что в действиях его преследователей имеется явная несогласованность: если его не снимут сейчас, то уже следующий залп может накрыть конных рыцарей!

Впрочем, такое было бы только на руку Богдану – как и то, что он остановился и присел, закрывая голову. Сам того не осознав, он сбил прицел арбалетчикам: те грамотно целились в бегущего человека с упреждением, и почти все стрелы, просвистев сверху, вонзились в землю метров на пятнадцать впереди.

Зло усмехнувшись, Богдан снова побежал, поскольку всадники не мешкали и скакали к нему. Арбалетчики, действительно, больше не стреляли.

Он был примерно в середине пути, когда понял, что добежать не успеет. Всадники приближались слишком быстро, и Богдану снова пришлось стрелять. Когда он срезал сразу троих скакавших во весь опор, остальные – а их было человек десять – осадили коней. Возможно, большинство их них не видели первого действия лучемёта, а возможно, если видели, то ничего не успели понять. Сейчас же рядом с ними неизвестная сила располосовала троих рыцарей вместе с лошадьми – возможно, уцелевшие даже ощутили запах горелого мяса. Это их явно испугало или, по меньшей мере, впечатлило. Двое даже было рванули назад, но тут же, устыдившись, остались рядом с товарищами.

Удерживая разгорячённых коней, «группа захвата» остановилась в отдалении, и рыцари о чём-то переговаривались друг с другом. Сейчас Богдан мог бы легко свалить оставшихся, но не хотел множить и так уже значительный список жертв, которые ему пришлось принести за свою свободу, и побежал дальше.

Не то чтобы его донимали разрушительные угрызения совести – в конце концов, он убивал только ради сохранения собственной свободы и жизни, но если можно обойтись без этого, то лучше обойтись. Люди, нападавшие на него, не виноваты, они действуют согласно приказам командиров, они находятся на территории врага, поэтому их действия вполне оправданы. Уже второй вопрос, что они здесь захватчики. Богдан до конца не знал всей политической ситуации на грани Европы и не собирался сейчас её прояснять, борясь за «независимость Астерии», как бы ни были велики его симпатии к Тассилону или ещё кому-то из придворных короля Хруодланда.

Периодически оглядываясь, Богдан видел, что погоня возобновилась. Рыцари, придя к выводу, что негоже им возвращаться без пленника, снова пустили коней вскачь. На сей раз они изменили тактику, разойдясь в стороны и пытаясь отсечь беглеца от спасительных скал. Очевидно, они прекрасно поняли, что если он сможет взобраться на крутой склон, то станет недосягаемым и скроется в лесах.

Богдан продолжал бежать, соображая, как же ему действовать. Всадники сейчас находились слишком далеко, чтобы пытаться тратить на них драгоценные заряды, но они будут приближаться – и уже с двух сторон, так какую же тактику лучше избрать? Очевидно, что если он добежит до обрыва и кто-то из преследователей останется в живых, подняться ему не дадут. Карабкаясь по скалам, стрелять он не сможет, а вот его легко снимут из арбалетов, которые есть у рыцарей.

Бросив ещё один взгляд назад, Богдан заметил, что от основных сил отделились две другие группы – одна пешая спешила прямо по его следам, и чуть впереди пеших воинов скакал ещё один отряд примерно в пятнадцать всадников.

До обрыва оставалось ещё метров сто, а надо было ещё вскарабкаться наверх, и Богдан почувствовал, что он точно не успеет. Первые всадники скакали во весь опор с двух сторон, а с третьей, сзади, подступали уже другие.

Богдан вытащил наган и выпустил все оставшиеся патроны в первую группу всадников. Как ни удивительно, одного всадника он достал, и тот кувыркнулся из седла, наверняка сломав шею. Подождав пару секунд, пока вторая группа приблизилась, Богдан истратил уже подходивший к концу заряд обоймы лучемёта, сняв трёх из чётырех рыцарей. Оставшийся в живых не стал демонстрировать излишнюю храбрость и повернул навстречу подходившим новым силам.