Странник выходит на связь
Шрифт:
Дальше ротный поведал авторитету свою историю, которую предложил ему майор Котов в качестве легенды.
– Да-а, дела, – протянул авторитет, хотя ротный видел по его глазам, что тот все еще сомневается в правдивости его рассказа. – Ну, что могу сказать тебе, парень… Попал ты, как хрен в рукомойник. С одной стороны, статья, по которой ты загремел, сразу ставит тебя на ранг выше всех остальных сидельцев; здесь тебе и авторитет, и почет. Но с другой стороны, тебя ждет настоящий прессинг со стороны ментов. Они за своего с тебя три шкуры сдерут. И это, кстати, будет до тех пор, пока ты не попадешь на зону. Мой тебе совет: сам на рожон не лезь, отнимут здоровье почем зря. Они же звери, а тебе еще не один год сидеть…
– Это мы еще посмотрим, – процедил ротный сквозь зубы.
Об этом Никонов как-то не подумал. А ведь и вправду, за убийство любого стража порядка менты лютуют будь здоров… Об этом Роман знал не понаслышке. И зачем только Котов предложил ему эту легенду? Нельзя было придумать что-нибудь попроще?
– Ладно, десантура, пока отдохни. Все-таки не каждый день человека убиваешь, пусть и несознательно. А придет вечер, может, чего-нибудь замутим, – авторитет щелкнул себя по кадыку.
Но отдохнуть не получилось. Не прошло и часа, как дверь в камеру открылась и на пороге возник старший прапорщик.
– Колесниченко! На выход!
Ротный нехотя поднялся, еще не до конца понимая, кому он мог понадобиться, ведь Котов сказал, что его не будут вызывать ни к следователю, ни к адвокату.
– Я Колесниченко. А куда меня?
– К бабке на именины! – заржал прапорщик, заглянув за дверь, где Никонов увидел еще двоих старших с дубинками. – Выходи!
Едва капитан оказался за дверью, как тут же получил удар дубинкой. В последний момент он успел заметить это и выставить блок. Но все же удар получился чувствительным.
– Ах ты, падла! Еще и сопротивляешься?! – бросился на него прапор. – Сейчас мы тебе покажем, как наших убивать! Сам кровью умоешься. – Подняв дубинку, как бравый казак шашку, мент бросился на ротного.
Сопротивляться было бесполезно. Капитан понимал, что силы неравны. Как бы подготовлен он ни был, но против трех дубинок, которые одним точным ударом могут вывести любую конечность на очень долгое время, шансов выйти победителем у него не было. И тогда Роман решил действовать по-иному. Увернувшись от удара, который ему хотел нанести прапорщик, ротный поднырнул под его руку и смог перехватить другую, таким образом, захватив того в железный замок. Прикрываясь им, как щитом, ротный закричал:
– А ну, назад, суки позорные!
Это подействовало. Оба старшины остановились как вкопанные.
– Вы что здесь беспредел устраиваете?! Трое на одного!
– Отпусти!!! – тем временем визжал прапорщик, но капитан держал его мертвой хваткой.
– С какой это стати вы решили сделать из меня отбивную котлету? – Никонов сделал шаг вперед.
– Ты нашего одного завалил, – с вызовом ответил один из нападавших.
– Я что, его специально, что ли? Так вышло. Сами в драку ввязались. Как вы сейчас. – Роман посмотрел на старшин исподлобья.
Теперь до ментов стало доходить. Они неожиданно для себя поняли, что сами чуть не стали тем, кого якобы убил Никонов несколько часов назад.
В это время в конце коридора открылась дверь, и на пороге появился еще один милиционер в чине майора. По всей видимости, нападавшие не ожидали увидеть здесь своего начальника. Опустив дубинки, они прижались к стене. Ротный, в свою очередь, оттолкнул от себя прапорщика.
– Что здесь происходит? – строго спросил майор.
Прапорщики и оба старшины замялись.
– Да мы тут это…
– Все ясно! Ты кто такой? – обратился он к Роману.
– Колесниченко, – пожимая плечами, ответил ротный.
– Почему здесь, а не в камере? – строго спросил майор.
Наступил ответственный момент. Скажи Никонов правду, и прапорщику с его командой наверняка не поздоровилось бы. Сейчас с этим делом было строго.
– Так меня только что привели, – развел руками ротный. – Не успели камеру открыть, а тут вы появились.
– Это так? – Майор повернулся к прапорщику.
– Да, так, – подтвердил прапорщик и покосился на Романа.
– Давайте заканчивайте с ним и начинайте готовить людей к этапированию! Сегодня мы должны отправить как можно больше людей в следственный изолятор. На завтра намечается прокурорская проверка, так что всех лишних – в СИЗО!
– Сейчас все сделаем, товарищ майор! – дрожащими руками открывая камеру, пообещал прапорщик.
После того как за ротным закрылась дверь, к нему подскочил авторитет.
– Ну, ты, десантура, даешь! Я все видел через глазок. Как ты их!.. Молодца! – Он пожал руку Роману. – Вижу теперь, что ты настоящий мужик. Можешь во всем рассчитывать на мою поддержку. Я Тимоха. Если тебе что понадобится – найдешь меня на тюрьме. Меня многие знают.
– Договорились, – согласился Никонов. – Только меня Романом зовут.
– Да какой ты Роман? Ты десантура чистой воды! Я такое только в кино видел…
Договорить им не дали. Прапорщик со своими помощниками стали выводить всех в коридор и проводить перекличку тех, кто должен был отправиться в следственный изолятор.
Раньше ротный сам не раз конвоировал задержанных с места преступления – и вот сейчас оказался по эту сторону закона. В автозаке было накурено и душно. Мрачные лица заключенных медленно покачивались из стороны в сторону и иногда подпрыгивали, когда машина наезжала на очередную кочку. Единственное, что радовало капитана, это то, что дорога до следственного изолятора не должна была занять много времени. Об этом ему сообщил Тимоха, когда они садились в «воронок».
– Сейчас полчаса езды, потом шмон, а потом и по хатам. Может быть, еще и на обед успеем, – весело сообщил Тимоха, как будто бы они отправлялись не в тюрьму, а на какой-то пикник.
– А что, сильно шмонают? – вспомнил ротный о своем схроне в кроссовке.
– Новичков, как ты, нет. А вот бывалых сидельцев, случается, и догола раздевают. А что тебе переживать? У тебя же нет ничего.
– Да это я так, просто спросил, – махнул рукой Никонов.
Он видел, что многие в автозаке исподтишка пытались рассмотреть его как следует. Видимо, не один Тимоха наблюдал за происходящим в коридоре, когда Роман схлестнулся с прапорщиком.