Странник выходит на связь
Шрифт:
Когда скинхедов выволокли из камеры, дежурный пообещал напоследок:
– Если выяснится, что это была не игра, а драка, я вашу камеру «заморожу» на неделю. Ни передач, ни свиданий. Будете сидеть у меня на голом пайке. Чтобы потом неповадно было из меня делать дурака.
– Все по-честному, старшой, они сами виноваты, – ответил один из братков.
– Ладно, разберемся, – закрывая дверь, сказал дежурный.
– Так за что ты здесь? Я прослушал из-за этих ментов, – снова спросил ротный.
– Если честно, то ни за что… – начал было чеченец, но Никонов перебил его:
– А знаешь что, Тенгиз, перебирайся ты, наверное, на соседнюю со мной шконку – так будет спокойнее и тебе, и мне. Раз заварили мы с тобой эту кашу, надо теперь держаться вдвоем. Ты как?
– Я тоже так думаю, – обрадовался чеченец и тут же стал собирать вещи и скручивать матрац.
– Слышь, десантура! Можно тебя на пару слов? – послышался возглас из угла, где обретались братки.
Ротный не спеша подошел к ним и, усмехнувшись, спросил:
– Что хотели?
Теперь, после всего случившегося, у него не было желания общаться с теми, кто остался в стороне.
– Пока ты там бодался с этими отморозками, мы получили маляву от Тимохи.
– И?..
– Он пишет, что ты и вправду порядочный сиделец и что статья у тебя козырная.
– Ну, тогда в чем проблема? – Роман стал отряхивать куртку, всем своим видом показывая, что этот разговор ему неинтересен.
– Ты не знаешь, за кого вписываешься. Этот чеченец сидит здесь по подозрению в убийстве одного из уважаемых людей в городе. И если подтвердится, что это он его завалил, то его порвут на части. А тех, кто с ним якшался, перестанут уважать. Здесь у нас так. Выбирай друзей по себе.
– Это все?
– Все, – ответил старшой, понимая, что разговора как такового не получилось. Каждый остался при своем мнении. – В общем, мы тебя предупредили, а там смотри сам.
– Буду иметь в виду, – бросил ротный и отправился к себе, где рядом с ним уже расположился Тенгиз.
Прошло чуть больше часа, когда дверь в камеру открылась и на пороге появились «молодцы». Теперь их внешний вид немного изменился. У рыжего была перебинтована голова, а у черного бровь была заклеена пластырем. Проходя мимо шконки ротного, рыжий процедил сквозь зубы:
– Тебе конец. Готовься. А тебя, зверек, вообще грохнем.
– Здоровья не хватит, – спокойно ответил ротный.
В отличие от него, чеченец с появлением скинхедов снова напрягся, и в его глазах Никонов увидел страх.
– Держись меня – не пропадешь. Они только на вид такие грозные. На самом деле обычные отморозки. Но опять же будь начеку. Спим по очереди. Понял?
– Я тоже так считаю, – закивал Тенгиз.
Проследив за качками, ротный заметил, что они легли на свои шконки и стали шушукаться. «Обсуждают план второго нападения. Скорее всего, решат напасть ночью, когда мы будем спать. Ну что ж, давайте посмотрим», – подумал капитан и, повернувшись к чеченцу, спросил:
– Ты сильно устал?
– В смысле? – не понял вопроса Тенгиз.
– В смысле как себя чувствуешь? Предлагаю тебе отдохнуть. А я пока прослежу за этими ублюдками.
– Не-ет, я совсем не устал, – стал хорохориться Тенгиз, но ротный видел, что последние события измотали его морально.
– Давай, давай отдохни, – настоял ротный, и чеченец, покосившись на скинхедов, все же согласился.
Дело шло к полуночи, а это то самое время, когда в тюрьме жизнь только начинается. Братки сели играть в карты, мужик в очках, которого привели вместе с «молодцами», подошел к раковине и стал стирать свои вещи. На первый взгляд камера вроде бы жила обычной жизнью, но все равно в воздухе чувствовалось некое напряжение. Все прекрасно понимали, что продолжение побоища еще будет. И поэтому всем было интересно посмотреть, чем же все-таки закончится дело. Скинхеды, видимо, отложили свое возмездие на более позднее время, так как ротный заметил, как они, отвернувшись к стенке лицом, затихли. Подождав пятнадцать минут, Никонов решил и сам немного отдохнуть. Не спать, а именно отдохнуть. Он закрыл глаза и расслабился, но при этом не забывал прислушиваться ко всем звукам в камере. Отдыхать так его научили командировки в Чечню, когда очень хотелось спать, а надо было быть начеку, так как в любую минуту могли напасть боевики.
Прошел час, а может быть, два, но ротный услышал, как сидельцы, понимая, что ничего интересного до утра, скорее всего, не произойдет, стали потихоньку расходиться. Вскоре в камере наступила гробовая тишина. Слышно было, как кто-то сопел во сне, кто-то постанывал, а кто-то просто ворочался, не в состоянии заснуть. Чеченец рядом с ротным тоже спал крепким сном. «Хорошая нервная система у тебя, Тенгиз, если ты можешь так спать, зная, что в любой момент тебя могут либо искалечить, либо вообще убить», – подумал ротный. В какой-то момент он почувствовал, что его мозг начинает «выключаться». Надо бы пойти умыться, решил ротный, и только собрался это сделать, как услышал в дальнем углу, где спали скинхеды, возню. Он насторожился, но глаза открывать не стал. И только когда услышал приближающиеся шаги, приоткрыл один глаз. Это был рыжий. Он направлялся к умывальнику с кружкой в руках. Проходя мимо ротного, он покосился на него, но ничего предпринимать не стал. Роман продолжал за ним следить. Тот подошел к крану, открыл его и, набрав в кружку воды, стал пить. Одновременно он стал глазами подавать находящемуся в углу скинхеду какие-то знаки. «Понятно. Решили напасть с двух сторон», – быстро сообразил ротный. Внутренне собравшись, он стал ждать нападения. Чеченец по-прежнему безмятежно спал.
Рыжий, допив воду, взял пустую кружку в правую руку так, что теперь она превратилась в своеобразный кастет. Стараясь не шуметь, он двинулся по направлению к шконке ротного. Когда расстояние между ними сократилось до полуметра, рыжий оттолкнулся от пола и в прыжке занес руку с железной кружкой над собою, явно целясь Роману в висок. Ротный среагировал мгновенно. Выбросив вперед ногу, он буквально насадил на нее скинхеда. Его ступня попала тому точно в грудную клетку, и капитан почувствовал, как хрустнули ребра качка. «Один есть», – промелькнуло в голове у ротного. Он отлично понимал, что после того, как тебе сломали хотя бы одно ребро, любая схватка сходит на нет. Человек в таком состоянии не способен даже сопротивляться, не то что драться. Болевой шок буквально парализует тебя, и все, что ты можешь в ближайшее время, это только корчиться от боли.
Толкнув чеченца локтем, Роман вскочил на ноги. Сейчас ему надо было, чтобы тот тоже поучаствовал в драке. Ведь если его одного заберут в карцер, все усилия окажутся напрасными. К удивлению ротного, чеченец подскочил как ужаленный, как будто бы и не спал вовсе.
– Что случилось, брат?!
«О-о, я уже брат… Это кое-что», – успел подумать ротный, как в следующую минуту заметил летящего на него второго скинхеда, у которого в руках непонятно откуда взялась полоска железа.
– Убью!!! – заорал черный, замахиваясь на ротного.
В следующее мгновение произошло то, чего ротный никак не мог ожидать. Чеченец выскочил наперерез скинхеду и, выкрикнув что-то на родном языке – скорее всего, ругательство, – бросился на того с кулаками. Конечно же, он не был бойцом и поэтому не знал элементарных правил боя, а уж тем более против вооруженного противника, пусть даже и с обычной железкой в руках, и поэтому, что называется, «попал». Несмотря на горячку и кавказский темперамент, он все же в последний момент понял, что ему грозит, и успел увернуться от прямого удара по голове. Железка прошла вскользь, но все же зацепила чеченца. Ротный видел, как тот повалился на пол с надорванным ухом. Не теряя драгоценного времени, Роман одним прыжком оказался рядом с черным. Короткий удар в подбородок отправил бойца в тяжелый нокаут как минимум минут на сорок. Тело черного обмякло. Железка вылетела из рук, и он, закатив глаза, повалился сначала на стоящий рядом стол, снес всю посуду, которая там была, а потом уже с шумом грохнулся на пол. Ротный помог Тенгизу подняться. В этот момент дверь в камеру распахнулась и на пороге появился дежурный в сопровождении двух подчиненных, вооруженных резиновыми дубинками.