Странник
Шрифт:
Доктор открыл дверь своим ключом, втолкнул Дашу в прихожую, открыл другую дверь...
Даша ожидала чего угодно, но все оказалось обыденно и гнусно, до омерзения. Пьяная тетка в застиранном халате проклюнулась откуда-то, подошла, шаркая шлепанцами, ко входу, долго осоловело пялилась на Дашу, икнула и скрылась за белой дверью, так и не произнеся ни слова. Даша даже приняла ее за больную, но тут доктор Вик произнес безучастно:
– Вот такие у нас кадры, – и скомандовал девушке:
– Иди прямо по коридору.
Коридор был длинный, покрытый обшарпанным коричневым линолеумом; вдоль стен – ряд запертых дверей под номерами. Даша свернула, остановилась перед белой дверью, доктор прошел вперед, брезгливо держа котенка двумя пальцами, чуть на отлете, отомкнул замок общим ключом, подтолкнул Дашу:
– Прошу.
Это был предбанник перед душевым отделением. Двое девочек-подростков жались у белой кафельной стены.
– Где санитар? – строго спросил доктор Вик.
– Он... вышел.
Дверь снова открылась, появился парень лет двадцати трех, светловолосый, красивый даже; вот только губы его были сложены странной гримаской, как у балованного, но крайне неуверенного в себе дитяти, защищающегося от людей и мира нарочитой грубостью, а то и жестокостью.
– Где тебя носит, Студент?
Разочарование скорой тенью мелькнуло на лице санитара и исчезло.
– Мыло искал. И шампунь.
Губы доктора Вика скривила презрительная ухмылка.
– Нашел? Ну-ну. Займись девками. Через двадцать минут жду их у себя. – Он замолчал, приподнял испуганно мяукавшего котенка, лицо его сделалось приторно-ласковым, рот скривился, глаза под толстыми линзами затуманились, и он произнес разом севшим голосом:
– А я займусь пока вот этой никчемной тварью.
Сдается мне, неспроста он появился здесь... – Доктор поднял невидящий взгляд, повторил:
– Неспроста.
Дверь закрылась, санитар повернулся к девчонкам, заговорил монотонно, словно отделяя этой монотонностью своего не совсем уравновешенного патрона от здешнего, раз и навсегда установленного распорядка:
– Меня зовут Игорь Игоревич. Сейчас вы примете душ, потом пройдете к доктору на собеседование и осмотр. От вашего поведения зависит, как к вам будут здесь относиться и как скоро вы вернетесь домой.
– У нас нет дома, – перебила его русоволосая девчонка; высокая, кареглазая, она была очень хороша собой.
– Как тебя зовут?
– Соболева. Света.
– Не смей меня прерывать, Света Соболева, – не повышая голоса, выговорил Игорь Игоревич. – Иначе тебе придется крепко пожалеть об этом. Повторяю: вам все понятно?
Соболева только хмыкнула, другая девчонка, помладше, кивнула. Даша оставалась совершенно безучастной. Сейчас ей вдруг захотелось спать. Спать и больше ничего. И где-то в глубине подсознания мерцала надежда: вот она заснет, проснется – и все теперешнее пропадет; и проснется она в своей спальне, дома, и спустится в кухню, а там домработница Лена уже приготовила хрустящие тосты и кофе с нежнейшими, только что взбитыми сливками...
– Вашу одежду я заберу. Тапочки, белье, полотенца у всех есть?
– Да, нам выдали, – ответила одна младшая.
– Ну и славно. Что застыли? Раздевайтесь.
– Прямо при вас? – спросила Соболева.
– Я должен проследить, чтобы вы не пронесли в отделение никаких колющих или режущих предметов. Вдруг вам в голову взбредет вены себе вскрывать?
– Не волнуйтесь, не взбредет.
– Вот я как раз и хочу: не волноваться.
Русоволосая презрительно скривила губки, расстегнула платье, сбросила одним движением через голову, оставшись в трусах и короткой маечке-топе.
Подруга последовала ее примеру. Даша равнодушно стянула чужую одежду.
– Дальше, дальше! – нервно поторопил санитар.
– Что, и белье? – спросила Соболева.
– Да.
– Майки?
– И трусы тоже. Совсем раздевайтесь.
– Мы что, ножи в трусах прячем?
– Ножи нет, а вот иглы или бритвенные лезвия – вполне.
– Мы не будем, – твердо за всех ответила Соболева, и губы ее сложились в упрямую гримаску.
– Это отчего же, извольте спросить? – издевательски растягивая слова произнес санитар.
– Мы девочки. Если так нужно, пусть придет медсестра или санитарка. При вас мы раздеваться не обязаны!
Игорь Игоревич скривил губы:
– Сейчас ночь, и я тут и за медсестру, и за санитарку. А будете качать права, вызову троих мордоворотов из буйного отделения, уж они вам помогут раздеться! С удовольствием помогут. Этого хотите? Вас прислали на обследование по подозрению в систематическом употреблении наркосодержащих препаратов...
– Да просто директриса наша полная стерва и...
– Меня не интересуют ваши детдомовские разборки! Ты не поняла, говорливая, куда попала! Это сумасшедший дом, и ты станешь делать все, что от тебя потребуют! А если будешь продолжать пререкаться, я запишу в историю болезни, что ты склонна к побегу: у таких отбирают всю одежду, так что будешь месяц ходить в чем мать родила! – Санитар ухмыльнулся, продолжил:
– Для начала тебя привяжут, а потом будут колоть аминазин в лошадиных дозах, чтобы успокоилась; и ты успокоишься, будь уверена, ты так успокоишься, что выйдешь тряпичной куклой, от мозгов жижа бульонная в головешке останется... Вот тогда и поумничаешь. – Игорь Игоревич выдержал паузу, закончил мстительно:
– Если вообще когда-нибудь выйдешь отсюда.
Света Соболева застыла на месте.
– Ты все поняла?
– Да, – едва слышно проговорила девочка.
– Не слышу?
– Да!
– Остальные, надеюсь, тоже. Снимайте все и – под душ.
Перепуганные, девочки разделись донага, стараясь повернуться к санитару спиной, неловко прикрываясь ладошками, и – скрылись в душевой. Послышался шум воды, приятный яблоневый аромат шампуня.
– А тебе что, особое приглашение, отмороженная? – прикрикнул санитар на Дашу. – Живо за ними!