Странник
Шрифт:
– Я Вас понял. А вторая проблема?
– Вообще-то она не Ваша, это проблема Главкома ВВС. Как я говорил на совещании, в моей версии истории немцы в первые часы войны уничтожили почти всю нашу авиацию на аэродромах, остатки добили в течение одного или двух дней. После этого принялись за безнаказанный обстрел наших колонн. Движущихся как в сторону фронта, так и от него. Наши безлошадные лётчики в этих колоннах уходили в тыл. Причём, зачастую, уходили в прямом смысле этого слова, пешком. А их голубая форма была хорошо видна сверху и немцы, заметив её, выцеливали их специально 10 . В общем дополнительные и совершенно неоправданные
10
Сергей Петрович, рассказывая об этой проблеме, опирался на многочисленные упоминания об охоте немецких лётчиков на людей в голубой форме и не знал, что приказом Народного комиссариата обороны от 1 февраля 1941 года голубой цвет формы для Военно-воздушных сил РККА был отменен. Но о том, что 22 июня 1941 года лётчики были одеты в форму голубого цвета действительно написано как в художественной литературе, так и в воспоминаниях очевидцев. Видимо, как это часто бывает в армии, форму меняли не одномоментно, а по истечении сроков носки.
И, чтобы два раза не заглядывать в один и тот же приказ, стоит в этом же разведдонесении написать, что лётчикам Люфтваффе рекомендуется уничтожать наши штурмовики ИЛ-2, заходя с задней полусферы, как наименее защищённой. Но, если в кабине стрелка имеется пулемёт, то приближаться к ИЛам сзади настоятельно не рекомендуется. Надеюсь, этого будет достаточно, что бы авиационные начальники сообразили отказаться от выпуска одноместных Илов и вернулись к двухместному варианту, который, собственно, и был разработан Ильюшиным.
– А чем плохи одноместные Илы?
– Они, как и истребители, хорошо вооружены спереди и совершенно беззащитны сзади, но вести манёвренный бой наравне с ними не могут, слишком тяжёлые. Вот немцы и будут заходить одноместным ИЛам в хвост и спокойно сбивать. А к двухместному сзади так просто не подойдёшь, встретит огнём.
– Я понял, немедленно кому-нибудь поручу.
Судоплатов встал и выглянул в коридор.
– Заходите. Нашли жильё?
– Так точно, квартира в соседнем доме.
– Хорошо, отправляйтесь туда. Как только разберусь со срочными делами, пришлю кого-нибудь в помощь.
– Товарищ Тихонов сказал, что в форме мне туда нельзя.
– Раз сказал, пусть найдёт решение.
– Он велел зайти через полчаса.
– Полчаса – это долго, не стоит товарищу Рябову столько времени торчать в нашем коридоре.
– Прошу прощения, – вмешался Сергей Петрович, – а столовая здесь есть? А то я последний раз ел больше двенадцати часов назад.
– Значит, сходите в столовую, вместе поешьте, а потом вернитесь к Тихонову. Пойдёмте, я дам приказ охране.
Судоплатов вышел в коридор последним, запер дверь кабинета, провёл всех до выхода из Управления и сказал караульному:
– Эти двое имеют право в течение двух часов проходить в Управление и выходить из него.
И снова те же коридоры с красной ковровой дорожкой и лестницы, но народу в них прибавилось. Минут через 5 они дошли до столовой.
В довольно просторном зале стояло около двадцати застеленных скатертями столиков на четверых. Народу почти не было, занято
11
Автор не знает, почему в военных столовых, по крайней мере в 40-е годы прошло века, было принято название «подавальщица», а не «официантка».
Как только Сергей Петрович и Крымов сели за стол в дальнем углу, к ним подошла одна из девушек.
– Нам чего-нибудь посытнее.
– Хорошо, – ответила девушка и ушла, видимо, в сторону кухни.
– Как мне к Вам обращаться? – спросил Сергей Петрович у Крымова, – А то Крымов – слишком официально, а по званию, похоже, за пределами этого здания будет нельзя. Кстати, какое у Вас звание, а то я в этих кубиках-ромбиках не разбираюсь.
– Виктор. Младший лейтенант госбезопасности.
Минуты три они сидели молча, потом девушка принесла им по порции бефстроганов с картофельным пюре, по стакану чая в металлических подстаканниках (ну прямо как в поезде) и по ватрушке с творогом. Поставила корзиночку с чёрным хлебом и столовыми приборами и отошла. Следующие пять минут было не до разговоров. Доев ватрушку, Крымов спросил:
– Повторить?
– Обязательно. Но сначала спать.
– Тогда идёмте.
Крымов встал и пошёл к выходу.
– А расплатиться? – спросил Сергей Петрович вставая.
– Это служебная столовая, здесь посторонних не бывает, а наши продовольственные аттестаты регистрируются при зачислении в штат.
– Но я-то не в штате.
– От одной порции не обеднеют. Да и нет у них возможности принять деньги, ведь чужих здесь просто не может быть.
Обратный путь дался Сергею Петровичу тяжелее, его всё сильнее клонило в сон. Пост на входе в 1-е управление пропустил их без вопросов. Когда зашли в предпоследнюю дверь налево, их уже ждал пожилой человек с пустыми петлицами и комплект одежды для Крымова. Он тут же переоделся в светло-серые брюки, полосатую футболку с длинным рукавом и белые парусиновые туфли. Переложив удостоверение, ключи и деньги в карманы брюк, Крымов задумчиво покрутил в руке пистолет.
– Не волнуйтесь, сейчас я приму его по описи и у нас он будет в полной сохранности.
– Не сомневаюсь. Только, как мне кажется, моё новое задание требует, чтобы я был всегда вооружён.
– Кобуры скрытого ношения под Вашу одежду у меня нет. А другой одежды, подходящей к нынешней погоде, у меня то же нет.
– Ну ладно, – Крымов положил пистолет на стол, – думаю, что сегодня он мне не понадобится. Но к завтрашнему дню постарайтесь найти что-нибудь подходящее, – перехватив насмешливый взгляд кладовщика, он добавил, – Я, естественно, не имею права Вам приказывать, решение будет принято теми, кто приказывает мне.
Минут пять они заполняли и подписывали бумаги, потом Крымов убрал один экземпляр описи в карман и они пошли к выходу из Управления. За дверью, около поста охраны, их ожидал невысокий худой юноша лет восемнадцати с пустыми петлицами. Сергей Петрович заметил, как охранник показал ему на Крымова. Молодой человек вытянулся по стойке смирно и громко, на весь коридор, отрапортовал:
– Товарищ старший лейтенант госбезопасности, кандидат Меньшов приказом дежурного по наркомату капитана госбезопасности Ильина прикомандирован к Вам до особого распоряжения.