Странник
Шрифт:
– Ну, не с караульным же обсуждать такие проблемы. Да и прав у него никаких нет, только вызвать начальника караула.
Минут через 10 окошко опять открылось.
– Кому тут что непонятно в Уставе караульной службы?
Сергей Петрович передвинулся так, чтобы его было видно из окошка.
– А Вы начальник караула?
– Да. Сержант госбезопасности Перепёлкин.
– У меня есть информация о множественных диверсиях, которые будут совершены сегодня в приграничных военных округах, предположительно, после 12 часов дня. Эту информацию надо срочно довести до сведения руководства Наркомата.
– Ждите.
Окошко снова закрылось.
– Ну что, опять не пустили? –
– Так не сам же он будет принимать решение, наверно пошёл докладывать дежурному по части, – пожал плечами Сергей Петрович, вновь прислоняясь к двери.
– А если не пустят?
– А если не пустят, то пойдём в Ваше отделение, и я там подам заявление, специально отметив, что пытался обратиться в НКВД, но меня отфутболили. И пусть тогда этот Перепёлкин, вместе с дежурным, объясняют, почему они так невнимательны к обращениям граждан.
Но идти в милицию не пришлось. Не прошло и 5 минут, как дверь открылась наружу. Помещение за ней было ярко освещено. Оттуда раздалось:
– Заходите!
Сергей Петрович нажатием на кнопку сложил зонт, не спеша зашёл в дверь, на ходу зажмуриваясь, сделал два шага в перед и остановился. Он попал в не слишком просторный холл. Справа, практически вплотную к двери, стояла конторка вахтера, переходящая в поперечный барьер с проходом по центру, слева – закрытая дверь, а в глубине просматривался выход на лестницу. Почти сразу за барьером, примерно посередине между входной дверью и лестницей, у боковых стен стояли два человека с напряжёнными лицами и направленными на Сергея Петровича пистолетами. Третий человек, с двумя кубиками в петлицах, стоял слева у закрытой двери, пистолета в руках не было, но кобура на поясе была расстёгнута и лицо было напряжено не меньше, чем у первых двух. Сзади хлопнула закрывшаяся дверь. Сергей Петрович слегка вздрогнул от неожиданности, но оборачиваться не стал.
– И что дальше?
Человек слева, вероятно, тот самый начальник караула Перепёлкин, скомандовал:
– Крымов, обыщи.
Сергей Петрович привычно, как в аэропорту, немного развёл руки в стороны. Кто-то, подошедший сзади, снял с его плеча сумку и забрал из руки зонт. Потом сзади раздался голос старшего наряда милиции:
– Руки вверх.
Сергей Петрович поднял руки и немного развёл их в стороны, опять же, как это делается в аэропорту в «раздевающем» сканере. Чьи-то руки уверенно прошлись по бокам и тут же замерли, нащупав в карманах безрукавки твёрдые предметы. Сначала Крымов попытался залезть в левый карман, но его рука, беспомощно скользнув по застёгнутой молнии, нырнула в маленький кармашек с маской. Можно было, конечно, немного поиздеваться над умельцем шарить по чужим карманам, дав ему возможность самому разбираться в многочисленных карманах и кармашках турецкой безрукавки, но Сергей Петрович решил, что обстановка и так напряженная и не стоит усугублять ситуацию.
– Во внутренних карманах.
Крымов прошёлся руками по спине и ногам, на мгновение его рука замерла на заднем кармане брюк, в котором лежал паспорт. Потом он, видимо, решил, что этот предмет не опасен и скомандовал:
– Кругом.
Сергей Петрович не спеша повернулся. Милиционер, сначала, отогнул левую полу безрукавки, видимо ещё раньше он заметил, что Сергей Петрович правша и в первую очередь хотел проверить карман, в котором могло находиться оружие. Осмотрев карман, Крымов запустил в него руку. Его добычей стал синий очечник. Аккуратно приподняв крышку, Крымов заглянул внутрь и доложил в сторону человека, стоявшего слева:
– Очки.
Когда он стал закрывать очечник, то крышка на магнитной застёжке захлопнулась с отчётливым стуком, позвучавшим
– Не стрелять! Без команды не стрелять!
Потом, уже спокойнее:
– Крымов, продолжай.
Милиционер положил очечник на конторку рядом с зонтом и полез в правый карман.
– Пожалуйста осторожнее, этот предмет бьётся, – сказал Сергей Петрович.
Вытащив телефон, Крымов удивлённо покрутил его в руках и повернулся к Перепёлкину:
– На оружие не похоже.
– Больше ничего нет?
Крымов положил телефон на конторку рядом с очечником и зонтом и провёл руками по груди Сергея Петровича. Его внимание привлёк левый верхний карман. Немного повозившись с клапаном, он извлёк из него стопку банковских карточек, удивлённо поглядел на них и положил обратно.
– Больше ничего.
– Проверь сумку.
Крымов поднял с пола сумку Сергея Петровича, поставил её на конторку и стал заглядывать в многочисленные отделения, открывая и закрывая при этом застёжки-молнии. Ничего интересного он, видимо не нашёл, так как застегнув последнюю молнию оставил сумку в покое.
– Опустите руки, – сказал Перепёлкин. – Так что Вы хотели сказать по поводу диверсий?
Сергей Петрович взглянул на часы – половина второго ночи.
– Завтра, в 4 часа утра, немецкие войска перейдут советско-германскую границу на всем её протяжении и начнут большую войну против СССР. Немцев поддержат румыны и финны, точной даты их вступления в войну я не знаю. А уже сегодня немецкие диверсионные группы начнут резать общегражданские линии связи, используемые штабами приграничных военных округов для связи с войсками. Цель диверсионной операции – нарушить управление войсками в первые часы, а если получится, то и дни войны. Точного времени её начала я тоже не знаю, предполагаю, что это произойдёт между 12 и 16 часами. Таким образом, на подготовку противодействия немецким диверсантам осталось не более 10 часов. Вы имеете право отдавать приказы территориальным органам НКВД и согласовывать совместные действия с армейцами? Нет. Так что давайте не будем терять время и передадим всю информацию дежурному по НКВД. А уж он сам решит, достаточно ли у него полномочий, или надо поднимать с постели наркома.
– Откуда такие провокационные сведения?
– А Вам не кажется, что подобные вопросы не входят сферу ответственности начальника караула?
Перепёлкин обогнул барьер и прошёл за стойку вахтера. Левой рукой он снял телефонную трубку, а правой, судя по её движениям, набрал короткий номер на невидимом за стойкой телефонном аппарате с диском.
– Товарищ дежурный по комиссариату. Докладывает начальник караула сержант госбезопасности Перепёлкин. Гражданин утверждает, что завтра немцы начнут войну, а сегодня днём произведут множественные диверсии в приграничных военных округах. Откуда такие сведения, сообщать отказывается, но настаивает на том, что Вы должны организовать борьбу с немецкими диверсантами.
Где-то с полминуты он слышал, что ему говорили с другого конца провода, потом произнёс:
– Два тридцать семь, – выслушал ответ, сказал. – Так точно, – и повесил трубку. Затем указал Сергею Петровичу на угол около боковой двери, где раньше стоял сам:
– Встаньте там.
Сергей Петрович перешёл на указанное место, постоял с минуту и обратился к Перепёлкину:
– Мне бы в туалет.
– Туалет там, – и указал на дверь, около которой стоял Сергей Петрович. – Крымов, проследи.