Странник
Шрифт:
Вещи, которые я притащил из другого мира, тоже перебрал и сложил более компактно. Из них ничего продавать не буду, все сгодится.
Единственное, спросил у деда о покупателях драгоценностей и драгоценных камней. Хотелось бы поменять все это на живые деньги, которые в ближайшее время понадобятся очень в немалых количествах.
Дед как-то остро на меня глянул и ответил:
— Будешь встречаться с серьёзными людьми, им и предложишь. Они дадут хорошую цену, без обмана.
— Когда это ещё будет? А деньги уже скоро могут понадобиться, — со вздохом ответил я старику.
—
Собственно, дед прав. Некуда мне пока торопиться. Да и на продажу трофеев понадобится немало времени. Поживу пока здесь, раз не гонят.
А старик, тем временем, перевёл разговор на другую тему. Он, кивнув на саблю, спросил:
— Пользоваться-то умеешь, не порежешься?
Схохмил на свою голову, ответив:
— Не знаю, не пробовал еще. Может, и умею.
Надо было видеть его глаза, когда он услышал подобный ответ. Меня, между тем, понесло:
— Где тут есть подходящее место? Сейчас и попробуем. А то может и правда не нужно мне такое оружие?
— Пойдём, покажу, — как-то неуверенно ответил дед и добавил:
— Ты, если саблю в руках не держал, может палкой какой помашешь? А то вдруг ещё покалечишься?
— Нет уж, пробовать — так настоящим ножиком, — продолжил прикалываться я.
— Какой тебе ножик, дурень? У тебя в руках настоящее оружие, оно шуток не понимает и наказывает самоуверенных болванов.
Он, как-то даже жалеючи на меня поглядел, и спросил:
— Может всё-таки палкой, а?
Я сделал морду лица самоуверенней и ответил:
— Нет уж, хочу настоящей саблей помахать. Вдруг у меня получится?
На этом наш разговор закончился, и дальнейший путь прошёл в молчании. Привел меня дед на задний двор, где была очень подходящая площадка для задуманной проверки умения. Подозреваю, что именно здесь и тренируется местный молодняк владению подобным оружием. Сделал я такой вывод из-за двух пацанов лет десяти, с упоением лупивших дубовыми палками по толстым деревянным столбам, вкопанным в дальней от дома стороне площадки.
Дед тут же на них шикнул и велел отойти в сторону, отдохнуть, а мне сказал:
— Пробуй, только аккуратно, это не игрушки.
Я кивнул в ответ, взял саблю в руки, обнажил, и отдав ножны старику, отправился на середину площадки.
Когда-то в другой жизни дядька Тимофей пытался научить меня интересному комплексу работы с саблей под названием «Осенний лист».
Заучить движения этого, можно сказать, танца с саблей я смог. А вот выполнять его без ошибок у меня не получалось.
Даже сам не знаю, почему я решил исполнить именно его. Может из-за непонятного шутливого настроения, которое появилось в процессе разговора с дедом на тему, умею я пользоваться саблей или нет. Или по какой-то другой причине, но я принял именно такое решение. Более того, как-то слишком легко у меня получилось скользнуть в состояние, которое дядька Тимофей называл боевым трансом.
Я работал с саблей, как с продолжением руки. Чувствовал её частью своего организма.
Время стало тягучим.
Когда я остановился и осмотрелся, в глаза бросились охреневший вид деда и незамутненный восторг пацанов, ранее здесь тренировавшихся.
Дед прокашлялся и произнес:
— Пошутил ты над стариком знатно. Хорошая школа, чем-то знакомая, но и непривычная. Да, не такая, как я уже видел, отличается.
Пожав плечами, я ответил:
— Казак учил.
Дед только кивнул в ответ и предложил пойти ополоснуться. Только после его слов я заметил, что одежда на мне мокрая, хоть выжимай. Знатно размялся, сам от себя не ожидал подобного.
Со сменной одеждой у меня была беда. Она, конечно, есть, но совсем не по размеру. Когда я собирался бежать, как-то мне не до того было, чтобы думать о смене. Вот и закосячил. Надо срочно озаботиться приобретением нескольких комплектов, ещё и для того, чтобы не сильно выделяться среди местных жителей.
Пока пришлось сполоснуть то, что есть, и развесить сушиться. Благо, что обмываться пошли с дедом не на тот пруд, где плавают гуси с утками, а на другой. Их, оказывается, поблизости от деревни расположено целых три. И только на одном обитает множество птицы. Другие два используют для выращивания рыбы, притом, дорогой. Я даже не поверил поначалу, что в этом времени можно целенаправленно заниматься выращиванием осетров. Думал, что дед разыгрывает. Оказывается, нет, все правда. Более того, в этих местах многие казаки занимаются подобной деятельностью.
Как пошутил старик, рыба и сады — главные занятия уральских казаков.
Пару часов мы провели на берегу пруда. Вернее, дед на берегу, а я в воде, накупался вволю. Оказывается, соскучился я по подобному времяпрепровождению. Купание после переноса в копию родного мира — не в счёт. Там это больше походило на работу. А вот здесь, реально, отдохнул душой и телом. Да так, что даже проголодался со страшной силой.
Семь дней в ожидании прибытия авторитетов от староверов, приглашённых на встречу, прошли плодотворно и весело. Весело было, главным образом, по ночам и во время торговли деда с купцами, которым дед продавал мои трофеи. А плодотворно потому, что я переделал кучу дел. Они должны помочь мне в будущем.
О дедовой торговле можно писать юмористические рассказы. Настолько у него это забавно получалось. Только благодаря его недюжинному таланту, удалось сбыть мои трофеи по приемлемым ценам. Не бог весть какие деньги, но выручили мы без малого пятнадцать тысяч серебром. Очень даже неплохая сумма по нынешним временам. Но меня, привыкшего оперировать совершенно другими деньгами, она не впечатлила.
Про ночные дела рассказывать не буду. Скажу только, что я даже слегка загрустил из-за того, что все закончилось. Нравилось очень, да и привыкнуть успел.