Странники морей
Шрифт:
Пожав плечами, Конан начал неторопливо одеваться. Вскоре волшебница приступила к оказанию помощи. Киммериец не сопротивлялся. Рана действительно сильно болела. Еще не зажило левое плечо от стрелы, выпущенной во время прорыва из Аграпура, а тут новая неприятность…
В помещение вошли несколько барсов». Завернув мертвые тела рабынь в покрывала, они поспешно удалились со своей ношей. Варвар встал с кровати. Неторопливо приблизился к месту, где закололась Лейла, наклонился и поднял с ковра окровавленный серебряный кинжал. Шемиты только что извлекли его из тела несчастной невольницы. Глядя на оружие, северянин
— Кто-то мне заплатит за эту смерть.
— Месть ослепляет… — возразил король.
— Возможно, — согласился наемник. — Но я привык платить по долгам.
Селена взяла в руки брошенный кувшин и едва слышно уточнила:
— Его хотели отравить?
— Да, — ответил правитель города. — Очень сильный и редкий яд. Человек умирает почти мгновенно, и спасти его невозможно.
— Тогда я чего-то не понимаю, — задумчиво произнесла девушка. — Какой смысл в таком отравлении? Мы бы сразу узнали, что Конан мертв. Во дворце начались бы поиски шпионов, а в путешествие отправился другой воин. Атхемон ничего не выигрывает от подобного покушения. Гораздо выгоднее использовать медленный яд. Убийцы спокойно скроются из Кироса, а киммериец умрет через несколько дней в какой-нибудь далекой стране Хайбории.
— Самый простой путь не всегда самый лучший, — вымолвил Андуран. — Пытаясь убить Конана, Сиптах преследует сразу две цели. Он избавляется от сильного воина и заставляет меня начать поиски нового помощника. Сделать это не так просто, как тебе кажется. Преданные люди сейчас большая редкость. А если они еще и сражаются, как боги, и могут думать головой, то их цена и вовсе немыслима. Мне потребовалось бы время…
— Которого у нас нет, — догадалась волшебница.
— Правильно, — устало улыбнулся король. — Скрывать отравление стигийцы не собиралась. Что касается шпионов, то и здесь не все так просто. Представь себе: наемник умирает тихо и без воплей, Лейла без труда душит свою подругу и беспрепятственно покидает спальню и дворец. Кого мы будем искать? Только ее. Мысль о предательстве виночерпия даже не придет нам в голову. Очень тонкий и точный расчет. Кто же мог знать, что Гюзель первой сделает глоток из бокала?..
Северянин полностью оделся, перекинул за спину ножны с акбитанским мечом, убрал кинжал за пояс и проговорил:
— Давайте уйдем отсюда. Здесь пахнет смертью.
Возражать никто не стал. Воины в золотых доспехах отступили в сторону, пропуская варвара. В коридор он вышел первым, нарушая принятый во дворце этикет. Правитель Кироса лишь улыбнулся, прощая забывчивость наемника. Он чересчур расстроен, и это оправдывает его. В сопровождении верных телохранителей Андуран, Селена и Конан направились к тронному залу. Откуда-то снизу послышался громкий шум. Процессия остановилась. По лестнице наверх взбежал Рамазан. На его лице читалось разочарование. Низко склонив голову, начальник стражи расстроено доложил:
— Мой господин, мы опоздали. Слухи разносятся по дворцу слишком быстро. Узнав о провале покушения, виночерпий покончил с собой. Охрана нашла его тело в саду. Так же как и Лейла, предатель вонзил себе клинок в сердце. Увы, но он теперь ничего не скажет.
Заложив руки за спину, король внимательно смотрел на воина. Пауза затягивалась. Все ждали, что скажет правитель, а он размышлял над случившимся. Чересчур
— Что-то здесь не так, — наконец, вымолвил Андуран. — Слишком все просто. Виночерпий мертв, и искать больше некого… Он давно служил во дворце?
— Три года, — произнес Рамазан. — Я лично проверял его. Хорошая семья. Отличные отзывы от прежних хозяев. Зендал ни разу не покидал Кирос.
— Вот об этом я и говорю, — заметил правитель. — Таких людей не так-то просто склонить к предательству. Были у нас какие-нибудь странные случаи за последние дни?
— Да, — честно признался начальник стражи.
— Дней десять назад страшная лихорадка поразила прислугу. Люди покрывались красными пятнами, теряли сознание, их сжигал изнутри сильный жар. Придворный лекарь переместил всех больных в дальние комнаты. Никто из несчастных не выжил.
— Сколько человек умерло? — уточнил волшебник.
— Семеро.
— А лихорадка?
— Она прекратилась так же неожиданно, как и началась, — ответил воин. — Лекарь сказал, что ему удалось остановить распространение болезни. Нечто подобное уже случалось пять лет назад. Эту мерзость привезли пунтские купцы. На базаре от одного из них заразился повар. И пошло… Тогда людей умерло гораздо больше.
— И вы посчитали, что на этот раз легко отделались, — проговорил король.
— Да, — Рамазан утвердительно кивнул головой. — Вы были так заняты, ждали возвращения путешественников из Гиркании… Я решил не беспокоить по мелочам.
— Но ведь прислугу следовало заменить, — произнес Андуран.
— Я так и сделал, — сказал начальник стражи. — Мы отобрали лучших, проверяли их очень тщательно. Все шемиты и коренные киросцы. За них поручилось много людей.
— Для умелого колдуна пройти подобную проверку пара пустяков, — горько усмехнулся правитель города. — Есть сотни заклинаний, позволяющие обмануть собеседника. Во дворец проник опытный отравитель. Он применил не только яд, но и магические чары. Я уверен, что и Лейла, и Зендал попали в его сети. Убийца заставил их покончить с собой. Хотел замести следы.
— Учитель, — осторожно вмешалась девушка. — Но ведь для того чтобы колдун оказался во дворце, кто-то должен был заразить прислугу лихорадкой.
— Правильно, Селена, — подтвердил волшебник. — Самый опасный стигийский шпион скрывается где-то в тени. Он занимает высокое положение и имеет доступ во многие помещения дворца. Но главное, что предатель беспрепятственно выходит в город.
— Это невозможно! — не удержался от реплики воин. — Выход запрещен всем без исключения. Торговцы привозят продукты к воротам, получают деньги и тотчас уходят. За переноской корзин и кувшинов следят мои «барсы».
— Я не обвиняю тебя, Рамазан, — спокойно вымолвил король. — Усерднее человека в моей свите нет. Но надо признавать очевидное. Получил снадобье шпион в городе. Наверное, ты был прав, — Кирос стоило закрыть для иноземных купцов. Лучше потерять золото, чем верных людей.
Начальник стражи виновато сказал:
— Надеюсь, господин простит мое самоволие. Только что армия Кироса взяла под охрану все ворота. Из города никто не выпускается. Конные патрули осматривают пустыню на расстоянии десяти лиг от города. Ни один предатель теперь не сбежит, а из семерых новичков я душу вытрясу.