Странники
Шрифт:
Как и предполагал Забелин, Цыганков, дойдя до первого поворота, скрывшего его от глаз членов своей группы, осмотрелся и, увидев удобный для наблюдения магазин, имевший большие витринные стекла, тут же зашел внутрь. Он подошел к стоявшим почти у самых окон высоким столикам, предназначенным для покупателей, забежавших перекусить на скорую руку и, облокотившись на один из них, принялся внимательно наблюдать.
Вскоре он увидел, как мимо магазина,
Дав времени своему коллеге отойти от магазина на порядочное расстояние, Цыганков вышел на улицу. Спина Емельянова мелькала метрах в ста впереди.
«Пусть отойдет подальше — подумал Александр, — пешеходов мало, может заметить, если вдруг обернется назад».
Цыганков подошел к газетному киоску, сделал вид, что выбирает газету. Искоса он поглядывал на уходящего вперед Емельянова. Его спина мелькала все дальше и дальше. Идти по тротуару, покрытому слоем тонкого льда, было тяжело, но судя по всему, капитан решил обойтись без транспорта, добраться до «Интуриста» пешком.
«Пожалуй, пройдемся — сказал себе Александр, — это полезно. В последнее время я слишком часто сижу в Конторе. Если так дальше пойдет, то все органы атрофируются, а вместе с ними и функции организма». Он с иронией подумал, что под нужными функциями большинство мужчин понимает, прежде всего, детородную.
Они вышли на Буденовский проспект и по нему спустились до Большой Садовой улицы. Как и в любом другом городе, вдоль тротуара длинной нескончаемой чередой выстроились большие и маленькие магазины, призывно зазывающие покупателей стеклами разукрашенных витрин. После дефолта 98 года торговля начала постепенно оживать.
Цыганков тоже закурил на ходу, хотя Забелин, где-то читавший о правилах хорошего тона, несколько раз говорил, что курение на ходу — признал невоспитанности. «Хочешь закурить — остановись, — говорил он, — закуришь, подумаешь о бренности быстротекущей жизни». «Ага — отвечал ему Александр, — пока думаешь, в это время к тебе глядишь, и девушка какая-нибудь подойдет, попросит прикурить. Хороший случай для знакомства!». «Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему! — усмехаясь, ответил ему Забелин — с другой стороны, это тоже стимул».
Они шли уже довольно прилично вдоль Большой Садовой, шли медленно, скользя по тротуару, словно по катку. Александр почувствовал, как у него взмокла спина. Пожалуй, зря он обрадовался возможности прогуляться. Такие прогулки только выматывают. Пользы от них мало.
Наконец показалось высокое белое здание бывшей гостиницы «Интурист», а сейчас Конгресс-отеля «Интурист». Емельянов направился прямо к входу, но, не дойдя немного до двери, нерешительно остановился. Оглянувшись по сторонам, он все-таки не захотел входить, решил обойти гостиницу вокруг.
Цыганков встал возле газетного киоска и осторожно
Соблюдая значительную дистанцию, и не теряя из виду Емельянова, Александр проследил, как тот все-таки осмотрел здание. Про себя отметил, что капитан действовал профессионально, ничьего внимания не привлекал, ни на какие мелочи не отвлекался. После наружного осмотра, Емельянов решил, что надо пройти внутрь гостиницы.
В большом холле находились администраторы, только приехавшие гости города, разные посетители, но вместе с тем, у дверей в лифты стояли крепкие ребята, на бейджиках которых было написано: «Служба безопасности». Мимо них так просто не пройти.
Идти следом за Емельяновым было опасно.
Он мог тут же выйти и в дверях столкнуться с Цыганковым. «Что ты тут делаешь?» — вопрос, на который ответ дать весьма затруднительно. «Ехал в ТЭЦ, а по дороге решил посмотреть, как ты справляешься» или «У меня здесь встреча со знакомым». Малоубедительно. Недостоверно.
Цыганков нерешительно замялся, не зная, что предпринять. Однако Игорь, зайдя внутрь гостиницы, обратно не вышел. Надо было рисковать.
Он подошел к дверям входа, пытаясь рассмотреть сквозь толстое стекло место, где мог находиться Емельянов. Ему повезло. Просторный холл был весь залит ярким светом, и он сразу заметил капитана возле административной стойки. Тот о чем-то болтал с девушками, и, казалось, не обращал внимания ни на кого вокруг.
Но Цыганков знал, что такое, как будто безразличное отношение к окружающим, у оперативников чаще всего напускное, для видимости. Настоящий опер всегда всё видит. Например, Емельянов стоял спиной ко входу, но имея сбоку узкое длинное зеркало, висевшее на одной из декоративных колонн, мог спокойно фиксировать любого, кто появлялся в холле гостиницы.
В этой время за спиной Цыганкова заурчал мотор автобуса. Он оглянулся.
Почти к самым дверям автобус из аэропорта подвез многочисленную делегацию китайских бизнесменов. Но они были не одни. Многих сопровождали симпатичные молоденькие китаянки — секретарши и Цыганков решил, что ему представилась удобная возможность пойти в гостиницу, не привлекая ничьего внимания.
Едва китайцы гурьбою зашли внутрь, громко что-то обсуждая на своем языке, Александр, выждав небольшую паузу, пошел следом.
В холле сразу чувствовалось, что гостиница принимала иностранцев. Вся отделка была выполнена из дорогих материалов: светильники, полы, умело подобранна цветовая гамма интерьера. Это, конечно, была не военная гостиница «Звезда» с её полуспартанской обстановкой.
Он отошел в сторону, к нескольким столикам возле кожаных диванов, стоявших вдоль стены. Там уже сидели постояльцы гостиницы. Кое-кто из них был занят разговорами, кто-то читал газеты и журналы. Цыганков не упускал из виду Емельянова, который все также беседовал с девушками.