Странное происшествие на Тенистой улице

Карри Линдси

– Доброе утро! – говорит папа, аккуратно откладывая скрипку, когда я захожу на кухню. Джон уже не спит и с усмешкой поглядывает на меня. С его подбородка стекают капли сиропа, а вокруг стола разбросана дюжина коробочек из «Макдоналдса». – Как ты, выспалась?

– A-а… Ну да. Наверное. Правда, снились какие-то дурацкие сны.

– Мне тоже, – хмуро вставляет Джон. – В прихожей были призраки.

Я едва сдерживаю смех. Благодаря весьма вольному воспитанию Джону сходит с рук куда больше, чем любому другому четырёхлетнему сорванцу. Включая просмотр всех мерзких шоу об охоте за призраками

на канале «Путешествия». Папа говорит, что Джон во многом следует зову сердца. Мама считает, что в нём бушует дух свободы. Я же говорю, что это просто самый ненормальный, озорной мальчишка.

– Там были призраки! – не унимается Джон, запихивая в рот ещё один кусок блина.

– Ладно, ладно. Достаточно, Джон. Давайте всё же сосредоточимся сегодня на чём-то приятном, – говорит папа, усаживая Джона к себе на колени. – Мы ведь в новом городе, здесь так красиво!

Я перехватываю его пристальный взгляд, направленный в сторону окна. Сама я не вижу там ничего, кроме облаков на небе. И они все серые, как наш дом.

– Итак, наше первое воскресенье в большом городе. Как только мы здесь обживёмся, то возобновим наши воскресные семейные дни. Но сейчас у нас с мамой скопилась целая кипа бланков, которые надо непременно заполнить. И ещё нужно позвонить в кучу разных компаний. Итак… Что будем делать? – спрашивает папа, и лицо его расплывается в широкой улыбке.

У него на подбородке щетина, мешки под глазами, но в целом он выглядит счастливым. Я пожимаю плечами. Не хочется его расстраивать. Мой папа просто замечательный, и я знаю, как тяжело ему всё это досталось. И маме, кстати, тоже. Но именно сейчас, кажется, нет ничего лучше, чем заползти обратно в постель, натянуть на голову одеяло и сделать вид, что мы никуда не уезжали и ничего такого со мной не произошло.

– Ну же, Тесс. Чикаго просто пропитан историей. И здесь полно отличных мест для рисования. – Папа замолкает и оглядывается на стойку. Там стоит старая банка Мейсона с отвинчивающейся крышкой. Я с ужасом наблюдаю, как он быстро пересекает комнату, хватает её и приносит мне. С гулким стуком он ставит её на стол, а я смотрю на свёрнутые бумажные квадратики внутри. И ёжусь от страха.

Банка приключений. Родители придумали это два года назад. Они вкратце описывают будущие приключения на небольших листочках бумаги и бросают их в банку, затем ждут удобного момента, чтобы подсунуть это Джону или мне. Обычно мне.

– У меня сейчас нет особого желания использовать банку приключений, папа, – бормочу я.

– Ерунда! – смеётся папа, когда поднимает банку и встряхивает её, чтобы перемешать бумажки. – Она стала катализатором многих интересных затей! Помнишь, как мы с её помощью решили на выходные отправиться на Флорида-Кис?

О, я-то хорошо помню.

– Да, в те выходные я пропустила вечеринку с ночёвкой в гостях. А всё потому, что кто-то забыл заглянуть в календарь и проверить расписание мероприятий.

Папа фыркает:

– Эти вечеринки устраивают каждые выходные, Тесса, а вот шанс увидеть что-нибудь новенькое выпадает не так часто. И Джонни тоже было интересно. Только вспомни, сколько всего удивительного мы там встретили! А всё потому, что не сидели сложа руки, говоря: «Ну да, хорошее местечко, выберемся туда как-нибудь». Так поступает большинство людей, которые никуда не ездят. А мы просто взяли и поехали. – С этими словами он подталкивает банку ко мне.

Затаив дыхание, я беру её в руки и начинаю отвинчивать крышку. Я знаю, что родители пытаются сделать нас с Джоном так называемыми учениками мира и что я должна это ценить. Но случаются дни, когда просто хочется посидеть на диване и отключиться, побыть одной. Видимо, сегодня не такой день.

Поёжившись, я вытаскиваю клочок бумаги. Я действительно надеялась, что мама придумала… как обрести душевный покой, ну или что-нибудь в таком роде. По крайней мере, это помогло бы мне некоторое время побыть наедине с собой. Но сейчас, видимо, на это рассчитывать не приходится…

– Исследовать неизвестное, – говорю я, комкая бумажку и швыряя её на стол.

Папино лицо сияет так, как будто он выиграл в лотерею.

– Замечательно! Здесь просто масса возможностей! Подумай только, ведь сам переезд в Чикаго уже само по себе приключение!

– Предпочла бы остаться во Флориде. И могла бы сейчас нежиться на пляже.

Я смотрю в окно, и мой взгляд останавливается на сером небе. Папино лицо вытягивается и немного мрачнеет.

– Эй, я знаю, что первые несколько дней получатся довольно сумбурными. И для тебя, и для нас с мамой. Но ты лучше думай так: «Я не увижу этот мир и все те замечательные вещи, которые он может мне предложить, если оставлю свои глаза закрытыми».

Мои глаза широко открыты, и, наверное, в этом-то как раз и проблема.

– Помнишь место, о котором рассказывал агент по недвижимости? Северный пруд, кажется? Ты могла бы исследовать его для начала!

Я смотрю на папу так, как будто у него три глаза.

– Папа, я даже толком не понимаю, где нахожусь! Я даже не знаю, как называется наша улица. Как мне вообще добраться до Северного пруда!

– Вообще-то Чикаго, как и другие города, нанесён на карты. Если ты знаешь координаты места назначения, то доберёшься туда без особого труда.

Я кривлю губы, стараясь удержаться от спора. Не в кайф мне блуждать по странному району в одиночку. Мне не страшно. Просто не хочется. Пока не хочется.

– На Тенистой, – добавляет папа, накалывая на вилку кусочек колбасы и отправляя себе в рот. Потом берёт со стола салфетку и вытирает уголки губ.

– Что?

– Я говорю, что мы живём на Тенистой улице. До пруда отсюда всего несколько кварталов. Я бы не предложил этот вариант, если бы он таил в себе какую-то опасность. Ты же знаешь. С тобой ничего не случится, радость моя.

Меня разрывает от смеха:

– На Тенистой? Наша улица называется Тенистой?

Брови папы ползут вверх, он, видимо, смущён.

– Да. А что?

Качая головой, я натягиваю свитер.

– Да нет, ничего. Ну просто… Не знаю… нелепо как-то. Дома здесь почти все серые, арт-объект на углу похож на средневековый станок для пыток. Да и вообще, с тех пор как мы сюда приехали, всё время льёт дождь!

Папа вытирает каплю сиропа с барной стойки. Когда он поворачивается ко мне, я вижу на его лице улыбку.