Странные люди, порой великие. Изгой
Шрифт:
– Ясно – хихикнул Стёпа, закрывая за Мирославом дверь. – Кофе сделать?
– Да – кивнула Ева, уставившись на пишущую что-то увлечённо Мики. – Мозговой штурм?
– Это теория – поспешила пояснить Мики. – Сомнительная, если честно.
– Валиас же не стратегический, да мам? – обняв Еву, спросил Илья.
– Нет, та галактика пока необитаема – помотала Ева отрицательно головой. – Но… состав странный. Для кого предполагается?
– Чебурашки – пожала Мики плечами. – В буквальном смысле…. Ушастые. Возни, конечно, много, но…
– Почему нет? – задумалась Ева. – Пробуй…. Пушистики вспомнились…
– Я тоже их помню – ехидно ухмыльнулся Стёпа. – Энергии много у них было,… а ещё, если потереть двоих между собой, статическое электричество…. Я так чуть одного из чебурашек не убил случайно. Жмякнуло добро.
– Гадёныш – вздохнула Ева. – А пушистики долго не прожили… жаль.
– И сразу обзываться, да? – обиженно буркнул Стёпа. – Пушистиков ей жалко! А родного брата оскорблять нормально? Меня не жалко? Гадёныш… тоже мне…. Козявка вредная.
– Иди, пожалею, родственник – обнял Мирослав Стёпу. – Обижает тебя, да? Обзывается?
– Даже не обняла! Опять! Второй раз уже – продолжал причитать Стёпа. – Наглость, вообще…. Может, ей нашкодить а? Ну, чтоб думала в следующий раз?
– Не надо мне шкодить! – подошла ближе к Стёпе и Мирославу Ева. – Вот не надо!
– Как скажешь – ухмыльнулся Стёпа, прижав Еву к себе. – Фонарик бубнящий.
– Близняшечки мои – обнял Мирослав опять Стёпу, вместе с Евой. – А детки-то увлеклись,… уже не пишут, угу.
– Да, блин! Племяш… – вздохнул Стёпа. – Сказал же, разговаривать, а не облизывать! Чего стоите, родители? Разнимайте!
– Не, ну… они ж общаются – пожал плечами Мирослав, наблюдая, как Илья и Мики увлеклись поцелуем. – Чего их разнимать?
– Отец, блин! – цокнул Стёпа. – А ты чего смотришь, лампочка? Мамой поработать не хочешь?
– Близко… немного общаются, конечно…. Наверное, нам прогуляться пора – тоже пожала плечами Ева.
– Родители, етить! – покачал Стёпа головой, и пошагал в сторону целующихся. – Так, всё! Хорош! Отлипни, племяш! Облизал и хватит! Девочке домой пора.
– Да, блин, дядя! – нехотя отпустил Илья Мики.
– Что, дядя?! – оттащил Стёпа Мики на пару метров в сторону. – Детское время кончилось! Домой пора…. Топаем, деточка, не улыбаемся! Я тебя в целости и сохранности обещал вернуть.
– Иду я – помахала Мики Илье рукой, продолжая улыбаться.
– Мы точно родители, а бардак? – удивлённо наблюдал за всем происходящим Мирослав.
– Согласна, Стёпа прям это… надо же! – тоже с интересом наблюдала Ева.
– Пока… – вздохнул Илья, провожая Мики взглядом.
– Интересно… – прищурил Мирослав глаза, наблюдая за реакцией, и нервными движениями сына.
– Илюш, ты расстроился? – села Ева рядом с сыном.
– Да, не… дядя прав – опять вздохнул Илья. – Не сдержался, просто.
– Очень интересно – ухмыльнулся Мирослав. – Скажи сынуля, а планета под эксперимент ваш полностью подходит?
– Если немного подправить …– задумался Илья. – И ускорить… тогда будет, да. А что?
– Чебурашек же хочет девчонка – пожал плечами Мирослав. – Можно попросить кого-нибудь, подготовят. Думаю, недолго будет… месяца два-три, угу. Начнёте потом… общий проект, так сказать…
– Я быстрее сделаю, всё равно заняться нечем – поднялся Илья со стула, и щёлкнул пальцами.
– Займи ручки, малыш – кивнул Мирослав, продолжая улыбаться.
– Я чего-то не поняла, да?
– Нет, просто стало интересно, как будут в действительности чебурашки выглядеть – прижал Мирослав голову Евы к своей груди. – Ничего такого, чудо моё…. Кофе будем?
– Даже очень будем – ответила Ева. – Как раз и Стёпа вернётся.
Глава 5
Пространство вздрогнуло, и комната стала расплываться перед глазами. А затем темнота…. Сердце заколотилось, и страх, будто из глубин подсознания, заставлял ощупывать руками пространство перед собой.
Подпрыгнув с кровати, Мики выпучила испуганно глаза. Спала? Что именно снилось?
Мысли начали разбегаться, и Мики схватила свой альбом, желая записать, или зарисовать то, что происходило в том сне… но, ничего не получалось. Пусто. Ни единого воспоминания вообще.
Желание перестать существовать захлестнуло, будто громадной волной. Ноющее и тягучее, оно заставляло ненавидеть каждый вдох, каждый стук сердца. От отчаяния, Мики сжала кулаки так, что ногти впились в кожу.
Увидев свою кровь, Мики злорадно улыбнулась, расковыривая ранки ещё больше. Чувство боли не позволяло останавливаться, и когда соседка, с ужасом увидела происходящее, то быстро побежала прочь из комнаты.
Уже через минуту в комнате стало не протолкнуться…. Одни обрабатывали раны, затем перевязывая ладонь бинтом, другие же удерживали Мики, чтобы вколоть успокоительное. Психолог беспрестанно и монотонно что-то говорила, а соседка просто стояла, испуганно моргая глазами. И только Замиран, уставившись печальным взглядом на две небольшие лужицы крови, понимал, что контроль полностью потерян.
– Оставим тут? – спросил один из обрабатывающих раны.
– Нет – вздохнул Замиран. – Я заберу домой…. У неё есть дом, и это не школа.
– Вы уверенны? – удивлённо спросила психолог. – Ей необходим контроль, иначе…
– Его нет – поднял Замиран Мики на руки. – Контроля больше нет…. А девочке пора домой.
Сколько раз и когда тут бывал, Замиран уже и не помнил…. С тех пор, как «появилась» Мики постоянно был рядом, а из стен школы практически не выходил. Забота об этой девочке стала всем смыслом. Остальное растворялось,… уходило на второй план. Стал директором и надзирателем, вот только это не помогло нисколько. Так и не смог приблизиться, даже совсем немного. Оно и понятно, подумал Замиран…. Тот, кто удерживает насильно в круг доверия не войдёт. А раз так, пусть хотя бы побудет дома.