Странные люди, странные места
Шрифт:
Карина, чувствуя, как кровью наливаются глаза, привалилась к дверному косяку и скрестила на груди руки.
– Сколько света в детской, прелесть! Очень уютно тут будет жить…
Вглядываясь в худой силуэт, Карина просчитывала, какую лучше тактику выбрать. Нахамить, выгнать прилипчивую соседку взашей? Неудобно как-то, вдруг она просто берегов не знает в своем дружелюбии… Попросить покинуть помещение? Она и слова вставить не дает. Да и потом, внутри Карины червячком завозилось любопытство – как далеко эта странная тетка сможет зайти?
– Слушайте, – сделала еще одну попытку
– Да что ты «выкаешь», а? Родные почти уже, можно и на ты, можно просто Оля. О, а вот тут для кроватки место, да? Хорошее, хорошее. И батарея далеко, и сквозняков из окна не будет…
Губы у Карины закололо холодом, руки сами собой сжались в кулаки. Ольга, оглядев подоконник на чистоту, прищурилась:
– Ты чего это, а? Злишься? А я думала, что характер у тебя хороший, покладистый… Ладно, себя защищать тоже надо уметь, запишем в плюс. Да не бойся ты так! Я не со зла ведь, просто сколько вас уже было, соседей. – Она сделала многозначительную паузу, криво ухмыльнулась. – Пойду я, отдохну. Нога совсем ни к черту.
И стукнула палочкой по длинной юбке в пол, надежно закрывающей ее толстые ноги. Карина пригляделась: на миг ей почудилось, будто что-то в соседкином лице изменилось. Вроде бы все как и обычно, но…
Нос! Точно, нос. Карина еще у двери обратила внимание, какой он длинный, крючковатый, а сейчас… Ровненький тонкий носик. Как это может быть?
Карина встряхнулась, мотнула головой. Неужто от жары ей чудится?
– Забегу еще, вечером, – обрадовала Ольга перед уходом. – И ты, если что, заходи, я всегда рада поболтать.
Она исчезла из комнаты так же неожиданно, как и появилась, с тихим хлопком закрылась входная дверь. Карина, почувствовав, как от усталости потемнело в глазах, с силой выдохнула кислый воздух из груди. Что. Это. Сейчас. Было?!
Она разных людей встречала в жизни: и хамоватых, и бесцеремонных, и напрочь лишенных совести. Да чего греха таить, сама иногда ругалась на продавщиц в магазинах, на нерасторопных мастеров и менеджеров. Все не без греха, святых нет. Но вот так ворваться в незнакомую квартиру, провести целую инспекцию, ничуть не шокируясь робкими попытками выдворить ее вон…
Это что-то новенькое.
Дверь скрипнула, приоткрывшись в очередной раз. Карина запоздало подумала, что надо было закрыть ее на все замки.
– Кариночка! – крикнула соседка из прихожей. – Ты это, булочки проверь. Сожжешь ведь.
До детской доплыл удушливый запах гари.
Карина зажмурилась.
В комнатах до сих пор воняло горечью, как бы она ни пыталась избавиться от густого въедливого запаха. Неугомонная соседка превратилась в занозу, того и гляди кожа вокруг раны загниет, затянется бело-желтым гноем. Ольга могла постучать в дверь и поздней ночью, и с утра пораньше: вид взлохмаченной заспанной Карины ничуть ее не конфузил.
– Дай соли, а? – просила Ольга. – Огурчики купила, посолить хочу. Любишь огурчики малосольные?
Карина молча шла на кухню за солью.
– А спички есть? – спрашивала соседка в другой раз.
– Нет, – хрипло отвечала Карина. – У нас электроподжиг.
– А можно посмотреть? – с щенячьим
И Карина, не найдя логичной причины – а почему бы и нельзя, – молча сходила с Ольгиного пути.
Порой Карина прикидывалась, что никого нет дома, только бы не общаться с болтливой соседкой. Помогало это через раз – Ольга могла долбиться в дверь столько, что голову у Карины пронзало острой болью, и все равно приходилось ползти к двери и распахивать ее, прожигая Ольгу тяжелым взглядом.
– Чего? – спрашивала Карина хищно.
– Долго не открываешь, – улыбалась Ольга без тени смущения. – Я это, чего попросить-то хотела…
Но иногда она все же уходила, устав давить на звонок и молотить тростью в деревянную дверь. Редкое счастье.
Сегодня, вытряхнув из стиральной машины влажное белье, Карина принялась за сортировку: это оставим в ванной, это вынесем и развесим на балконе. Все ее мысли сползали на предстоящий финансовый отчет; столько проблем в этом месяце, не разгрести, да еще и с Толей ругаться начали из-за пустяков всяких…
Закинув вещи в глубокий черный таз, Карина направилась к балкону. У входной двери прислушалась – не хлопнет ли дверь, не послышится ли знакомое постукивание тросточкой? Нет, тихо. Карина начала замечать, что старается не шуметь дома: ходит тихонько, чуть ли не на цыпочках, музыку включает едва слышно. Да уж, с такими соседями и врагов не надо.
На балконе оказалось чуть прохладнее, хотя красная ртутная полоска на градуснике за стеклом показывала почти тридцать шесть градусов. Поморщившись, Карина с наслаждением вспомнила о зимних морозах и мечтательно прикрыла глаза. Ужины, стирки, отчеты… Осточертело все до тошноты. Хоть что-то необычное Ольга приволокла в ее скучную и размеренную жизнь, ссыпала прямо на голову и улыбнулась, не стесняясь усталого взгляда.
Окно справа распахнулось, словно соседка подслушивала ее мысли. Сетка от комаров мигом скрылась в комнате, а перед Кариной явилось сияющее лицо.
– Привет, соседушка! Белье стираем?
– Здравствуйте. Есть такое. – Карина с трудом поборола желание бросить мокрые вещи под окна и спрятаться в квартире. Улыбнулась через силу, закрепила прищепками махровое полотенце на веревке. Потянулась за темно-синим комом.
– Я смотрю, ты все больше по футболкам да по джинсам… А платья чего не носишь? Красиво же. – Ольга отодвинула цветочный горшок и устроила локти на подоконнике, явно надеясь на долгую и приятную беседу. Плечи Карины налились тяжестью.
– Я и платья на работу надеваю.
– Что-то я тебя даже в юбочках не видела. Ты не забывай про платьишки, девушка красивой должна быть…
Карина ускорилась, кучей навесила тряпки с кухни, замешкалась и уронила прищепку на разбитый под балконами газон. Ольга цокнула:
– Подними потом, не забудь. Не надо мусорить.
– Подниму.
Дыхание клокотало в горле, но Карина держалась. Немолодая уже женщина, явно одинокая, но общительная. Стены небольшой квартирки давят, вот она и караулит у окна да под дверью, только бы поболтать, ощутить тепло человеческое… Чего тебе, жалко? Поговори ты с ней, она сейчас не хамит даже.