Странные обычаи Туржана Сераада
Шрифт:
Все это - развевающиеся плащи, сверкающие короткие мечи, дикие, тщательно отрепетированные крики, горящие глаза - должно было произвести впечатление грозных разбойников. На самом деле туржанцы были вялыми вежливыми людьми, привыкшими к удобствам. Возможно, они считали, что кочевники просто обязаны иметь горящие глаза грабителей пустыни, рожденных в священной войне, и старательно пытались подражать им. Это и было причиной их странной раздвоенности между их настоящей жизнью и показным поведением. Убенидусу подумалось, что они наслаждаются, вдохновенно играя такую
Тощий маг наслаждался жизнью впервые после того, как присоединился к могучему человекобогу. Еще во время своего паломничества на юг он рисковал и испытывал массу неудобств. Пролетая же над миром на чудовищном глагоците, он чувствовал себя особенно плохо. Тонкогубый пожилой колдун, привыкший наслаждаться всеми земными благами, был вынужден подвергать свою жизнь опасности в городе Святых Пророков, устраивавших Убенидусу допросы, героически им переносимые.
Через некоторое время со скорбным вздохом тощий маг с нежностью вспомнил небольшую семиугольную башню из зеленого нефрита на берегу Каракерами, реки Летающих Ящеров, среди лесов Адходолина в восточных холмах.
Как лениво, спокойно и удобно он жил в те счастливые дни!
Если бы только он не решился на свое регулярное, раз в пять лет, паломничество в Оремазианский Конклав! Тогда бы он не был атакован в Лакдуле визгливыми гоблинами, которых убил бронзовый гигант. Или если бы не было этих жутких гоблинов из Северного ада, имеющих немалую силу, но не устоявших под мощными ударами бронзового жезла!
Человекобог спас Убенидуса, и тот попал под необходимый ТЕОС, что вынуждало его сопровождать Амалрика в долгом и опасном путешествии к Юзентису.
Не будь этого паломничества, маг грел бы сейчас тощие голени перед ярким огнем в древнем зале своего волшебного замка рядом с лесной рекой. Как хорошо...
Он подумал о том, что наименее удобно дремать с полуоткрытыми глазами, если ты вынужден путешествовать через Сухие Земли Вадонга, и мало что могло быть хуже.
Чуть повернувшись, он привел в порядок множество маленьких подушек под своей спиной, изогнулся в более удобную позу и, сложив руки на животе, задремал.
Проснулся он под вечер. Небо над караваном напоминало светящийся свод прозрачной синевы, с крапинками кое-где и с тремя маленькими пухлыми облачками, похожими на персик или мандарины, а на западе горел яркий багровый пожар.
Сначала маг не мог понять, что его разбудило. Но тут он снова услышал дикие улюлюкания молодых туржанских воинов. Забарабанили копыта и небольшой отряд отважных всадников со сверкающими глазами пронесся мимо, вздымая пыль и размахивая блестящими как зеркало, кривыми саблями.
Убенидус безмятежно хихикнул с отеческой нежностью и решил вернуться в лежачее положение. Пусть молодые оленята забавляются игрой в свирепость, если это им нравится.
К вечеру караван достиг места назначения. Поля с высокой травой казались миражами среди бесконечной пустыни. Усталые стада животных ободрились при виде зелени и сочных вкусных трав.
Вечером Туржан Сераад развлекал двух уважаемых гостей. Не забывшие урока маг и человекобог ели замечательно разнообразные блюда с должной умеренностью и на этот раз испробовали все. После чая и шербета Сераад объявил гостям, что они будут удостоены чести взглянуть на царскую сокровищницу. Они согласились и по окончании обеда отправились к разноцветной охраняемой палатке. На страже стояли два сильных мускулистых воина с обнаженными мечами. Сераад отвел занавеску в сторону и пропустил гостей внутрь.
На полу путешественники увидели небольшой ковер, на котором было разбросано множество подушек, на которые хозяин предложил им сесть. Кругом стояло множество корзин с крышками, бочонков, мешков, каждый под колпаком из прозрачного шелка.
Сераад скинул покров с одной из корзин и вынул из нее кучу искусно сделанных коробочек величиной с ладонь.
Сераад с драматическими жестами, сверкнув глазами, явил перед их любопытствующими взглядами один из предметов.
– Это знаменитый самострел, известный как Разлучитель из Ентмаса! Говорят, что его изготовили руки мастера Аджидолибаха из Хаджжаромса. Смотрите!
С картинным взмахом Сераад согнул предмет. Натянув тетиву, он ловко закрепил тетиву на крюк и выстрелил. Сильно натянутая тетива щелкнула в пазах, оружие снова было наготове. Тонкий изящный арбалет за триста сорок лет - таков был его возраст по словам Сераада - сохранился в отличном состоянии, лишь жемчужины, некогда украшавшие деревянную рукоятку, были расколоты. Его тонкие стрелы из твердого железа годились и для лука.
Они удивленно рассматривали замечательно сделанную вещь. Сераад обратил их внимание на одиннадцать магических талисманов - символических фигур, вырезанных из дерева и заключавших главное древко арбалета. Кроме того, он был покрыт инкрустациями из янтаря, граната, агата и синего опала.
– Удивительное искусство, - пророкотал Амалрик, осторожно вертя в руках хрупкую драгоценность.
– Просто великолепно!
– Вам он понравился?
– спросил Сераад. В его голосе слышалась странная нотка нерешительности. Гигант выразительно кивнул.
– В самом деле? Тогда он ваш!
– напыщенно произнес Сераад.
Амалрик от удивления открыл рот. Это было гостеприимство, возведенное в энную степень.
– Не уверен, - запротестовал было он, но вождь строгим повелительным жестом заставил его умолкнуть.
– Я чувствую, что вы определенно не хотели оскорбить меня отказом от моего дара, - сказал он серьезно. В его глазах заблистал гнев. Амалрик отошел, что-то бормоча и с сомнением взглянул на мага.
Сераад притворился, что он ничего не слышит, и принялся открывать одну из эбеновых коробочек, украшенных серебряными арабесками из кованой проволоки. Оттуда он извлек шар из чистого янтаря размером с голову десятилетнего ребенка.
– Смотрите, вот Праздничное Зерцало Радости, созданное, по легенде, Заном из Нурра, который посвятил сто одиннадцать лет из восьми столетий своей жизни созданию этого чуда.