Странный новый мир
Шрифт:
— Но я знаю, когда вижу огорченного человека, - ответила Натали Нгуен.
Сорок два года, в активном поиске, оператор роботов - погрузчиков, практически то же самое, что его работа на раскопках, словно у нее отсутствовала квалификация.
— Я и сама бывала в схожих ситуациях и знаю, что ничего не ранит сильнее предательства близких и дорогих живых, - сказала Натали, глядя на него снизу вверх с сочувствием в теплых карих глазах.
– И с этой болью справиться труднее всего, даже если есть с кем поделиться. Поэтому я откликнулась на ваши слова, и
— Постойте, - вскинул руку Михаил, - я не хотел вас задеть, просто...
Современный этикет, использование маноп и другие отношения между живыми изменили и взгляд на подобные ситуации. Подобные обращения считались вполне нормальными, легко можно было сверить профили и отказать в отношениях или обменяться репликами и разойтись.
Натали стояла и смотрела с сочувствием, не торопила.
— ... в мое время на такое реагировали иначе, - наконец признался Михаил.
— В ваше время? Но вы моложе меня!
– изумилась Натали.
– Вы же ровесник ээ, ах нет, вы недавно получили гражданство. Михаил, простите мою бестактность, вы росли у отколовшихся?
— Нет, вообще не бывал в космосе, хотя и мечтаю, и родился я на Земле, - признался Михаил, - только больше ста лет назад.
Он вдруг вспомнил, что еще не доел крендель и держит его в руках, ощутил вдруг желание протянуть его Натали и тут же отдернул мысленно руку, едва не нанес оскорбление!
— Предлагаете разделить хлеб-соль?
– улыбнулась Натали, и сама протянула руку.
– А давайте!
Неловкость куда-то делась и дальше они пошли уже вдвоем, благо четырехчасовая рабочая смена Натали закончилась, а Михаил и без того сейчас нигде не работал. Михаил объяснил про хлеб - соль, и что в его времена смысл обряда уже забылся, и Натали согласилась, что да, доступность еды и изобилие людей многое исказили.
Она изумительно слушала, внимала и сочувствовала, смотрела снизу вверх и разделяла боль, и уже скоро Михаил без утайки рассказал о случившемся с ним, изумляясь сам себе. На мгновение вспыхнула тревога, но Натали наклонилась над столиком и взяла его за руку (они каким-то образом оказались в кафе) и сказала проникновенно:
— Я не плачу из-за вашей истории, Михаил лишь потому, что не хочу смущать вас еще больше, но на личном опыте знаю, что рыдания помогают. Да, на личном, выслушайте теперь мою историю.
— Желаете блюда со своих кристаллов?
– поинтересовался столик.
— Нет, просто еды для людей, - ответила Нгуен, - из европейской кухни, на ваш выбор.
— Мы не отравимся, это понятно, - произнес Михаил, ощущая неловкость, - но на их выбор?
— Сегодня день встреч, признаний и экспериментов, - легко улыбнулась Нгуен.
Было в ней что-то вьетнамское, да, и в то же время проглядывала французская Натали.
— Послушай мою историю, нет, правда, она тяжелая, но в то же время мы разделим боль, и она станет легче, я уже убеждалась в этом.
Натали рассказала, и Михаил можно сказать, заедал ее горе паприкашем, а также воздушным печеньем и запивал
— Минимум тогда был не такой, как сейчас, - рассказывала Натали, поедая пирожное.
– Общество богатеет год от года, минимум растет, и это, надо признаться зло.
— Зло?
— Нельзя сидеть на дне, я это поняла на личном опыте, и поэтому и сейчас стараюсь помогать ожмикам, беседую с ними, пытаюсь вернуть в общество и так далее. Нельзя кидать их на гибель, но суровость условий все же способствует закалке духа и тела, и выживанию. Общество же, словно извиняясь за то, что ожмиков списали, кидает им все большие подачки и они, словно жители тропиков в прошлом, где не надо было трудиться и стараться, все и так было под рукой. Именно поэтому величайшие цивилизации оказались из среднего пояса, умеренного, где им приходилось трудиться, ради выживания, но не так, что они сидели на голых скалах посреди снегов и поэтому тоже останавливались в развитии, как жители тропиков. Извини, я отвлеклась.
— Ничего, ничего, - сказал Михаил, беря ее в ответ за руку.
– Тяжело рассказывать о таком горе в жизни.
— Да, я прямо падала на дно и лежала пластом в какие-то моменты. Но затем вставала и снова пыталась пробиться, и снова допускала ошибки, ну и сам видишь, не слишком далеко ушла ввысь.
— Как и я, - кивнул Михаил.
Натали была права, разделенная боль и признания сблизили их буквально за один разговор.
— Но я мечтаю побывать в космосе, подняться и увидеть, и потому учусь и собираюсь сдавать экзамены.
— Прямо как я!
– воскликнула Натали.
Она вдруг бросилась на шею Михаилу, ловко обогнув столик, и обняла его крепко.
— Спасибо, - прошептала она.
— Да что ты, - Михаил отстранился неловко.
Оглянулся, но никто не обращал на них внимания.
— Это тебе спасибо! Вон, и в парк аттракционов заглянули, и в космозоопарке побывали, и полигон ты мне показала, и птиц кормили.
Не хватало только кинотеатра, но эта деталь традиционной прежней романтики и правда изменилась.
— Пустое, - легко улыбнулась Натали и ощущалось, что она говорит правду, без желания оскорбить.
– Ты бы и сам все нашел, чуть опыта работы с манопой и через год ты уже будешь проделывать все, не задумываясь.
— Тоже личный опыт?
– губы Михаила сами расползлись в радостной улыбке.
— Конечно, все это внедрялось на моей памяти.
— Тебе надо будет рассказать мне о тех временах.
— Разумеется, - согласилась Нгуен.
Глава 26