Странный приятель. Тайна Врат
Шрифт:
– Ты поэтому вызвался в заложники? – ехидно спросил Ренки, не слишком много поняв из разъяснений Готора, но сумев наконец оценить восторг, написанный на физиономии друга.
– Ну и поэтому тоже, – согласно кивнул Готор. – Опять же, сам понимаешь, кто другой из наших тут мог бы и дров наломать. А мы… По крайней мере, я уж точно смогу удержаться от дури. Да и тебя, думаю, удержу.
– С чего это ты решил, что я обязательно сотворю какую-нибудь дурь? – возмутился было Ренки.
– Мы когда сюда шли, – спокойно ответил Готор, – ты дважды циновку в коридоре левой рукой отодвигал. Я тебя понимаю – привычка: левой отодвинул, правая наготове, чтобы вдарить или выстрелить.
– А ты нет? – полез в спор Ренки. – Может, ты за собой такого просто не замечал?
– А я – нет, – ухмыльнулся Готор. И продемонстрировал зажатую в кулаке левой руки монетку. – Жаль, поздно догадался, – слегка извиняющимся тоном добавил он. – А то бы всей делегации нашей предложил так же сделать.
Нет, в принципе никто из тоордаанцев, посетивших дворец гасиига, особо не прокололся. Разве что не всем удалось скрыть ухмылки при виде «дворца», который представлял собой скопление множества круглых хижин, покрытых чем-то вроде соломы и находящихся за общим круглым забором.
Забор, кстати, был весьма красив – сплошные резные и покрашенные разными красками столбы, изображающие каких-то жутких монстров. Да и хижины по-своему выглядели очень нарядно – разноцветные, с прихотливо прорезанными окнами. А еще вымощенные камнем дорожки между ними и удивительные цветы в горшках… Все это обладало какой-то варварской и необычной красотой и привлекало внимание. Но называть это дворцом? В самом городе они видели нормальные высокие здания, даже в три этажа высотой, а вот «дворец» верховного правителя этих земель почему-то напоминал какой-то дикий поселок.
Сам гасииг оказался еще довольно молодым, примерно лет сорока, высоким и крепким мужчиной «с плечами борца да глазами мудреца», как говаривали в краях, где Ренки вырос. Одет он был во вполне примелькавшиеся уже юбку и накидку, казавшиеся даже скромными на фоне одеяний его брата и свиты. А за его широкий пояс, как и у всех остальных, были заткнуты изогнутый кинжал и секира.
– Кстати! – Ренки подошел к своей груде подарков и вытащил из ножен кинжал.
Хищное, с каким-то синим отливом лезвие, извиваясь как змея, поднималось от богато украшенной драгоценными камнями роговой рукояти и оканчивалось острым как игла жалом. Скорее, это был даже не кинжал, а короткий меч, какими пользовались во времена тесного строя, вроде фаланг и манипул.
Ренки махнул им пару раз, сделал выпад. Конечно, далеко не шпага. Но оружие не менее грозное и опасное.
– Угу, – согласно кивнул Готор, наконец справившись с хитрыми пряжками туземного ремня и засовывая такой же кинжал в специальное крепление на поясе. – Клевая штука!
– Им можно и колоть, нанося широкие раны, – с видом большого знатока заметил Ренки. – А еще рубить и резать. Эти извивы будут работать и как топорики, и как зубья пилы.
– А еще, – добавил Готор, – ранения от такого типа клинка обычно заканчиваются смертью, из-за особенности раны. Там такой лепесток из мяса образуется, который обязательно начнет гнить и приведет к гангрене… В моем мире такие типы клинков были запрещены и прокляты! Даже специально стали рисовать и распространять картинки, где подобными мечами пользовались палачи, чтобы воины брезговали брать их в руки. Хотя палачам-то как раз они на фиг были не нужны…
Упоминание о палачах не понравилось и Ренки, и он, сунув кинжал в ножны, взялся за секиру. Она показалась ему на удивление легкой и удобной. Это явно не тот топор-колун, предназначенный, чтобы прорубать стальные доспехи или мочалить кости под ними, которым он пробовал махать под руководством
Обмен приветствиями и подарками прошел вполне нормально. Потом генерал рассказал о великой битве и победе, что одержал он со своим войском, и попросил разрешение на проход через земли Ашаа, обещая щедрую плату и гарантии примерного поведения своих солдат на всем пути. Гасииг в принципе возражать не стал, но потребовал весьма своеобразную плату за разрешение на проход – пушки, количество которых послужило предметом упорного торга, заправски проведенного майором оу Бидом и первым лейтенантом оу Готором.
То ли в отместку за эти препирательства, то ли следуя местным обычаям, гасииг, ни капли не смущаясь, потребовал передать ему заложников. Своими жизнями они бы гарантировали, что никому из жителей земель, по которым пройдет армия генерала, не будет причинен ущерб или нанесена обида.
Генерал только открыл рот, чтобы возразить против этого, но тут Готор вызвался добровольцем. А Ренки, естественно, последовал за ним.
Брат гасиига – Рсчкаан – начал было намекать, что, дескать, чин у этих офицеров недостаточно высок (оказывается, он, подлец этакий, разбирался в погонах). Но тут купец Ксшаа что-то нашептал гасиигу в ухо (правое, что характерно), и тот согласно кивнул.
«Кажется, местные слишком много знают о делах, творящихся в королевстве», – подумал тогда Ренки, поняв, что купец явно в курсе, кто они такие.
Гасииг с оу Дезгоотом еще несколько минут общались на отвлеченные темы, вроде видов на урожай на полях генерала или здоровья супруги и детей гасиига. Кажется, оба вопроса были достаточно неуместны. А потом тооредаанцы откланялись и удалились на свои корабли, сопровождаемые почетным караулом.
Заложники же удостоились дополнительной беседы, подтвердившей подозрение Ренки. Гасииг называл их «великими героями» и расспрашивал об одержанных победах, а потом их одарили дополнительными подарками, куда входили комплекты местной одежды и оружия. После чего обоим «героям» было милостиво объявлено об окончании аудиенции, и вышколенные слуги (однако же с неизменными кинжалами за поясом) сопроводили их в отдельную хижину, где приятели наконец смогли немного отдохнуть, расслабиться и подробнее изучить подарки.
Готор почему-то первым делом начал примерять на себя этот бабско-мужской наряд. А Ренки оглядел хижину, в которой их поселили.
В принципе ничего ужасного. Особенно после долгого пребывания на корабле, где даже индивидуальная каюта скорее напоминает размерами шкаф для одежды, а уж мичманский кубрик… Там ты словно в бочонке с соленой рыбой.
А тут довольно просторно – для двоих даже найдется место не только чтобы расположиться с комфортом, но и пофехтовать немножко, пробуя секиры (оказались демонски острыми гадинами – Готор едва не прорубил стену, сделанную из чего-то вроде циновки). К тому же в хижине было очень чисто и вполне светло. Да и запах стоял приятный: какие-то травы и свежеструганое дерево.