Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание
Шрифт:
В результате ни “Эндрю Макферсон”, ни самолет Р-ЗС не приняли тех спасательных мер, которые наверняка были бы приняты, если бы кто-нибудь из них понял, что “Никко-мару” терпит бедствие».
Потомственный моряк Кадзуо Яманэ в критических ситуациях сохранял спокойствие и способность рассуждать здраво. Прежде всего надо было доставить летчика в безопасное место.
— Подождите меня, — сказал Яманэ. — Я схожу за такси.
На базе Ацуги по-прежнему было неспокойно. Еще немного — и они опять начнут обшаривать окрестные дома. Летчик сидел там же, на деревянной коробке под стойкой. Яманэ отдал ему свой плащ. Они вышли через склад. Владелец кафе, занятый бейсбольным матчем, не только не заметил летчика, но даже и не удивился, с какой стати его клиенты выходят через заднюю дверь.
Таксист отвез их в соседний городок, где Яманэ и летчик остановились в гостинице. Яманэ попросил два номера рядом, уплатил за двоих и заполнил регистрационные квитанции на первые попавшиеся фамилии.
Утро для адмирала Симомура началось с прощальных забот. В штаб он приехал в парадной форме, проверил, как упаковали адъютанты его личные бумаги, в последний раз разглядел свой кабинет и вышел, чтобы никогда больше не возвращаться сюда. Ему предстояло нанести прощальные визиты в управление национальной обороны, комитет начальников штабов и совет национальной безопасности Японии, прежде чем он передаст командование военно-морскими «силами самообороны» адмиралу Тэрада, у которого с сегодняшнего дня на погонах прибавилась еще одна поперечная полоска.
Позавчера Симомура попрощался с командующим ВМС США в зоне Тихого океана. Сроки замещения постов командующих флотами в США и Японии совпадали, и американский адмирал сегодня занял пост начальника главного штаба ВМС Соединенных Штатов.
Адмирал Симомура поехал к американцам с подарком. Симомура сам выбрал его — одна из картин Хисао Домото. Этот художник продолжал традиции великого Сэнгаи, который свел художественную форму к предельной простоте. Сам Симомура ничего не понимал в современной живописи. Но в одной из газет он прочитал, что огромные, яркие полотна Домото напоминают внутренность ядерного реактора. Творчество Домото, которое с первого взгляда кажется чисто декоративным, таит в себе опасность или яд, что и является показателем истинного искусства, как говорил писатель Юкио Мисима.
Адмирал Симомура охотно поддакивал американцам, высказывавшим такие взгляды в неофициальных беседах за закрытыми дверями. Правда, он придерживался своей точки зрения: на «непотопляемом авианосце» развевается флаг японского флота, и в чужой игре пешкой он не станет. Япония возьмет все, что ей дадут американцы, и использует это в своих интересах. Пожимая руку американскому адмиралу, Симомура глядел ему прямо в глаза. Адмиралу Тэрада будет легко иметь дело с новым командующим американским флотом. В американце нет самурайской твердости и бесстрашия, готовности пожертвовать собой.
И с пожеланиями счастья и успехов Симомура подарил американцу картину Хисао Домото, напоминавшую внутренность ядерного реактора.
После войны Уильям Лонг работал в министерстве обороны. Он курировал вопросы, относящиеся к Японии.
Лонг знал, что в ноябре 1969 года во время переговоров на высшем уровне тогдашний президент США Ричард Никсон предложил премьер-министру Эйсаку Сато передать Японии технологию создания ядерного оружия. Застигнутый врасплох Сато тем не менее не сказал «нет». Никсона все же убедили в том, то делать это пока не следует.
Лонг считал, что Сато был неоткровенен на переговорах. По сведениям Лонга, Япония уже располагала технологией производства ядерных боеголовок для ракет и ядерных боеприпасов для артиллерийских орудий, состоящих на вооружении «сил самообороны».
Не без влияния Лонга управление военно-морской разведки подготовило доклад о намерении Японии создать собственное ядерное оружие.
Управление пришло к выводу, что руководители Японии могут в любой момент принять соответствующее решение и «силы самообороны» получат собственное ядерное оружие. Для этого у Японии есть необходимый научно-технический потенциал.
Экипаж транспортного вертолета В107А, который находился на вертолетоносце «Харуна», доставили в Ацуги по распоряжению капитана второго ранга Катаока. Шифрованная телеграмма, подписанная вице-адмиралом Тэрада, давала ему также полномочия.
Катаока привез с собой в Ацуги два небольших чемоданчика. Он спрятал их в грузовом отсеке вертолета B1D7A, прилетевшего с «Харуна». Катаока все просчитал до минуты, сверил свое расписание с диспетчерами. Он хотел убедиться, что вертолет уже будет в воздухе, когда взлетит американский транспортный самолет, отправляющийся в Штаты. И вдруг пилот В107А сбежал.
Ежедневные секретные сводки с американских кораблей, продолжавших обследовать район столкновения «Эндрю Макферсон» с «Никко-мару», ложились на стол командующего американскими войсками в Японии генерала Роджера Крейга.
Поиски были безуспешны. Крейг вспомнил, как некоторое время назад транспортный корабль ВМС США потерял в Восточно-Китайском море боевую ракету весом в две с половиной тонны. Ракета могла взорваться, и управление безопасности на море объявило этот район закрытым для судоходства. Японский самолет все же через несколько дней нашел ракету — в трехстах километрах от Нагасаки, и то потому, что она была в деревянном контейнере.
Сейчас задача была потруднее. Несколько самолетов РС-1 и патрульных вертолетов «Белл» прощупывали море, но пока безрезультатно. Генерал Крейг уже решил для себя, что они ничего не найдут, и поиски продолжал только ради успокоения вашингтонского начальства. На секретных картах американских кораблей специальной директивой было приказано отметить район столкновения как представляющий особую опасность. Японцев, разумеется, ни о чем не оповестили.
Капитан второго ранга Катаока искал не только бежавшего вертолетчика, но и Кадзуо Яманэ, исчезнувшего одновременно с лейтенантом. Офицер военной полиции, которому Яманэ показал свою визитную карточку, доложил о встрече капитану второго ранга. И теперь у Катаока были веские основания полагать, что Яманэ, оказавшийся в Ацуги в день побега летчика, узнал, кто был на борту транспортного вертолета В107А накануне столкновения «Эндрю Макферсон» с «Никко-мару». Разглашение этой тайны никак нельзя было допустить.
Большую часть того, что рассказывал бывший адвокат Эдогава, инспектор Акидзуки слышал в первый раз. Ему даже стало не по себе. Как это так получилось, что он, японец, до удивления плохо знает историю собственной страны? Он быстро утешился — последние пятнадцать лет он и газеты-то почти не читал. Ему хватало сборников классической поэзии и полицейских циркуляров — с ними приходилось знакомиться по необходимости. К расследованию дела, имеющего политическую подоплеку, он не был готов. И тем не менее отведенные законом сроки заканчивались, а он пока что ничего не мог доложить начальству. Убийца Нирадзаки мог чувствовать себя в абсолютной безопасности.