Странствие Сенора
Шрифт:
Голос плакал еще недолго, безнадежно и отчаянно; ни одной нотки гнева больше не прозвучало в нем, только неизбывная щемящая тоска…
Сенор постарался отогнать от себя мысли о Слепой Королеве. Невидящим взглядом смотрел он на плывущие мимо гробницы Стеклянного Леса.
Они не смогли получить обратно своих лошадей. Как оказалось, Уроды давно съели их – мясо животных Верхнего Мира считалось здесь деликатесом. Да и возвращения придворных Башни тут явно не ожидали.
Сенор, пришедший в ярость, едва не зарубил мечом слугу,
Он приказал слуге выпрячь их и объявил графу, что берет четырех коней себе. Двух лошадей он оставлял Крысиному Хвосту; на одной из них тот мог вернуться в свой замок.
Но Тойнгха выглядел так, словно ничто не имело для него никакого значения. Ему пришлось еще немного побыть в роли заложника. Во время подъема в клети он остался таким же безучастным.
Только наверху, когда карлик вывел лошадей на заметенную снегом землю, а Сенор и ведьма кутались в плащи от холода и с непривычки жмурились от неяркого света серого зимнего дня, оцепеневший Тойнгха вернулся к жизни. Его злобный взгляд снова остановился на Сеноре.
– Я отомщу тебе, – сказал Крысиный Хвост из клети, которая, раскачиваясь, поползла вниз. – Если Айота была права, мы еще встретимся – и тогда моя месть будет страшной…
Его высохшее лицо исчезло за краем колодца. Тяжелая плита, установленная Уродами на место, опустилась, закрыв вход в Подземное Королевство.
Бесшерстные слепые кони дрожали от холода под порывами зимнего ветра. Сенор не дал им замерзнуть. Четыре всадника, один из которых едва доставал руками до лошадиной гривы, понеслись по заснеженной равнине в сторону Кобара.
Глава двадцать девятая
Время кометы
В тот год появилась комета в небе над миром; появление ее верно предсказал Смотритель Светил Капу – и это было страшное знамение для Кобара. Вскоре началось невиданное ранее наступление Тени. Хаос пробудился.
Падение нравов, извращения и страдания стали повсеместными; Птицы Зла слетались, чтобы устроить пиршество в городе, обреченном на вымирание; сумеречные демоны обретали неодолимую власть над людьми; предчувствие смерти искажало лица и калечило сердца…
Тень поглощала пространство, исторгая из себя легионы неописуемых существ, – и вскоре даже последний нищий в Кобаре понимал, что конец близок.
Хозяева Башни с трудом удерживали пошатнувшееся равновесие: лишившись будущего, Кобар лишился основ своего существования; грязь и жестокость поднялись из бездонных глубин человеческих душ, апологеты самоуничтожения обрели верную паству.
Придворные Башни были поглощены почти непрерывными пирами, дуэлями и распутством, прерывая свои оргии лишь на время грабежей, междоусобиц и охоты за людьми. Последнее развлечение, как наиболее опасное и щекочущее нервы, широко распространилось в Кобаре; появиться на улице без оружия и в одиночку было равносильно самоубийству. Закон
Бедные кварталы, где положение усугублялось наступившим голодом и нищетой, превратились в клоаку, исторгавшую из подвалов зловонные миазмы. Предвестие смерти витало повсюду; девочки становились шлюхами; юнцы, едва научившиеся держать кинжал, собирались в банды; старики возжаждали запретных удовольствий; старухи превращались в жриц чудовищной любви.
Болезни, сдерживаемые лишь оставшимися знахарями и магами, распространялись все шире и собирали ежедневный урожай.
Не было спасения, не было выхода.
Больше Сенора никто не преследовал. Выжидая, отступились от него Хозяева Башни, Тантор Тенга был мертв. Набальзамированный труп барона занял свое место в усыпальнице рода Тенга. Единственный сын Тантора, Флуг, унаследовал титул. Холодный Затылок знал, что тот, когда вырастет, станет его злейшим врагом и сделает все, чтобы отомстить за отца. Мести Флуга суждено зреть несколько лет. Сенор не задумывался над этим всерьез. Что толку пытаться предотвратить отдаленную опасность – ведь он покидал Кобар и отправлялся в куда более страшное место…
А город уже стал ареной войны. Его окраины были разрушены существами Тени; ряды защитников таяли, как весенний снег. Преграда была снесена и не восстанавливалась. Повелители спешно возводили вокруг Башни магическую стену. Граница Тени пролегла теперь через Безлюдный Двор – это означало, что Подземное Королевство Мелхоэд отошло во владение Хаоса.
Человек Безымянного Пальца завершил последние приготовления. Он в одиночку отправился за пределы города, чтобы увидеть, как Бродячий Монах следует своему обету.
Ему показалось, что прошли столетия с того дня, когда он побывал здесь.
Какие-то огромные чудовища, двигаясь по лесу, оставили широкие просеки; кое-где еще горели деревья, в воздухе висел тяжелый запах тления и гари.
Сенору, который скакал на слепой лошади из Мургуллы, то и дело попадались на глаза человеческие трупы и останки невероятных созданий, извергнутых Тенью. Их уже некому было хоронить.
Наконец он разглядел в лесу слабый огонек костра и свернул с дороги.
Костер догорал. Вокруг были только мертвецы.
Совсем недавно здесь сражались существа из другого мира, и поле боя выглядело странно. Сенору не приходилось раньше видеть ничего подобного. Его сердце сжалось от боли, когда он нашел труп, в котором можно было узнать Треттенсодда Сдалерна. Оказывается, Монах успел стать для него чем-то большим, нежели просто случайный собеседник…
У трупа не было головы. Сенор хорошо помнил эту голову – большую, лысую, с блестящими металлическими заплатами на черепе. Сейчас под ногами скрипели раздавленные стекла, которые Сдалерн имел обыкновение носить на переносице – и тогда за ними сверкали два не ведавших страха веселых глаза.