Странствия дракона
Шрифт:
Джексом проснулся, приоткрыл глаза и мгновенно понял, что находится не в своем холде. Он облегченно вздохнул. Вместо темноты над ним простирался купол каменного потолка, ярко освещенный огнями глиняных ламп.
— С тобой все в порядке, паренек? Грудь болит? — Манора склонилась над Джексомом.
— Вы нашли нас? Что с Фелессаном?
— Ничего страшного, кроме зверского аппетита. Он обедает. Как твоя грудь?
— Моя грудь? — Он заволновался, припомнив, где получил эти царапины. Манора выжидающе смотрела на него. Джексом ощупал ребра. — Почти не
Его вежливую скороговорку прервало требовательное урчание в животе. Юный лорд смутился.
— Я думаю, тебе тоже стоит поесть, а?
— Но Лайтол… он не сердится на меня? И Предводитель Вейра? — рискнул спросить Джексом.
Манора одарила его ласковой улыбкой, пригладив растрепанные волосы на голове мальчика.
— Не волнуйся, лорд Джексом, — нежно сказала она. — Возможно, одно-два строгих слова… Лайтол был сам не свой от беспокойства. Перед мысленным взором Джексома предстало невероятное видение: два Лайтола, бок о бок, с дергающимися в унисон щеками. Он прикрыл глаза и застонал.
— Однако я не советую тебе больше совершать опасные прогулки… — Манора усмехнулась. — Теперь этой игрой занялись взрослые.
Знала ли она о щели, о том, что они подглядывали? Это не давало Джексому покоя. Он обмирал от страха, ожидая услышать от Маноры, что Фелессан сознался в их преступлении. Затем до него дошло то, что она сказала. Их только поругают… Он чувствовал, что может верить Маноре. Если она знала про все и не рассердилась… Но если она ничего не подозревает, а он начнет задавать вопросы… Тогда она может рассердиться…
— Ты нашел эти комнаты, лорд Джексом. На твоем месте я бы очень гордилась.
— Комнаты?
Она снова улыбнулась и убрала ладонь со лба мальчика.
— Я думаю, ты проголодался. Пойдем.
Манора повела его вдоль балкона, опоясывающего спальный уровень; рука ее была прохладной и мягкой. «Должно быть, уже поздно», — подумал Джексом, когда они миновали плотно задернутые занавеси спален. Внизу отсветы большого очага падали на неровные стены и стол, у которого собрались женщины; они что-то шили. Когда Джексом с Манорой проходили мимо, некоторые подняли головы от работы и заулыбались.
— Ты сказала — комнаты? — с вежливой настойчивостью спросил Джексом.
— Позади камеры, которую ты открыл, есть еще две — и развалины лестницы, ведущей вверх.
Джексом присвистнул.
— А что там было?
Манора тихо рассмеялась.
— Никогда еще я не видела кузнеца таким взволнованным. Там нашли несколько странных инструментов, мелкие осколки и куски стекла… Я не очень в этом разбираюсь.
— Комнаты Древних? — Джексом был поражен размахом своего открытия. А он успел бросить только один взгляд!
— Древних? — Манора едва заметно нахмурилась Джексом решил, что ему показалось; Манора никогда не бывала хмурой. — Я бы сказала — наших предков. Когда они вошли в большую пещеру, Джексом заметил, что их появление прервало оживленную беседу взрослых, сидевших вокруг больших обеденных столов. Джексом привык быть в центре внимания. Он расправил плечи и пошел размеренным шагом, важно кивая головой или улыбаясь в знак приветствия тем всадникам и женщинам, с которыми был знаком. Повелитель холда
Они ступили на лестницу. Теперь снизу доносился мерный топот скота в загоне за площадкой кормления. В озере, лежавшем в центре котловины, отражались звезды.
Джексом ускорил шаги, Манора едва поспевала за ним. В темноте нетрудно забыть про достоинство лорда — тем более, что сейчас он был очень голодным лордом.
С карниза королевского вейра раздался приветственный крик Мнемента. Джексом, расхрабрившись, уставился в сверкающие глаза дракона. Внезапно внутреннее веко прикрыло один из них — словно зверь с поразительной точностью имитировал человеческое подмигивание.
Джексома терзало любопытство. Обладали ли драконы чувством юмора? У стража порога его, безусловно, не было, а ведь они — родичи драконов. «Очень далекие.»
— Прошу прощения? — испуганно спросил Джексом, повернувшись к Маноре.
— За что, мой юный лорд?
— Ты ничего не говорила?
— Нет.
Джексом посмотрел назад, на гигантскую тень дракона, но голова Мнемента была опущена. Затем он учуял запах жареного мяса и пошел быстрее.
Они шагнули в вейр, и Джексом увидел огромное тело золотой королевы. Неожиданно чувство вины и страх пронзили его. Но Рамота спала и даже как будто улыбалась во сне — с невинным спокойствием младенца, словно новорожденный ребенок его кормилицы.
Джексом отвел взгляд и увидел лица взрослых за столом. Это было уже чересчур. Он ожидал встретить Ф'лара, Лессу, Лайтола и даже Фелессана. Но там были и арфист с кузнецом! Только многолетняя муштра позволила ему с подобающей вежливостью ответить на приветствия этих великих людей. Он даже не заметил, как Лесса и Манора пришли ему на помощь.
— Ни слова, Лайтол, пока ребенок не поест, — твердо сказала Госпожа Бендена и мягко усадила Джексома в кресло рядом с Фелессаном. Тот на секунду оторвался от ложки, чтобы скорчить гримасу, которая, вероятно, должна была успокоить Джексома. — Мальчик пропустил полдневную еду в Руате и, наверное, умирает от голода. С ним все в порядке, Манора?
— Так же, как и с Фелессаном.
— Он выглядел каким-то вялым, когда вы вошли в вейр. — Лесса наклонилась, разглядывая Джексома, который вежливо представил на обозрение свою физиономию. Он очень хотел есть, но старался неторопливо работать челюстями. — Как ты себя чувствуешь?
Джексом попытался проглотить непрожеванный комок овощей и закашлялся. Заботливый Фелессан тут же налил воды в его кружку, а Лесса ловко похлопала между лопаток. Наконец он справился с пищей и подтвердил, что, благодаря заботам доброй госпожи, чувствует себя превосходно. Ф'лар расхохотался и напомнил доброй госпоже, что ребенку надо спокойно поесть.