Странствия Лагардера
Шрифт:
Ночью голоса разносятся далеко, дальше, чем днем, а верховые ни от кого не таились и беседовали громко. Вскоре Лагардеру все стало ясно: один из путников назвал своего соседа Монтобером.
Да, это были они, повесы из банды Гонзага, те самые, что полагали, будто Лагардер в Гипускоа, и потому разыскивали его в противоположной стороне – в Каталонии.
По иронии судьбы шевалье повстречался с ними как раз в ту минуту, когда ему невыносимо хотелось послать их ко всем чертям.
«Но как же случилось, – думал шевалье, – что они так
Он не находил убедительного ответа на эти вопросы.
«К тому же их стало меньше, – продолжал размышлять Лагардер. – Позавчера с ними был пятый. Неужто они сбросили свои оковы и расстались с хозяином? Нет, не может быть! Однако мне нужно знать, куда они едут».
Но для этого необходимо было подобраться к всадникам поближе и подслушать их разговор. Задача эта представлялась нелегкой.
Дорога шла среди отвесных скал, поросших очень густым лесом. Для любого другого это было бы неодолимое препятствие, но шевалье никак не мог позволить, чтобы четыре человека задержали его.
Прильнув к одной из скал, он увидел место, где корни деревьев проросли через камни, и удовлетворенно улыбнулся. Как по лесенке, Лагардер в мгновение ока бесшумно поднялся наверх и очутился в лесу.
Увы! Это была не последняя трудность. Под деревьями оказалось так темно, что каждый шаг грозил ему падением в пропасть или – в лучшем случае – огромной шишкой на лбу.
У Анри от отчаяния опустились руки, но тут ему явился образ Авроры. «Последнее усилие – и ты со мною!» – казалось, шептала она. Лагардер вскинул голову и осторожно двинулся вперед.
На небе показалась луна. Свет ее, проникнув сквозь кроны деревьев, бросал на землю неясные отблески, позволяющие нашему герою видеть, куда он ставит ногу. Облегченно вздохнув, он пошел лесом понад дорогой, подобный волку, подкарауливающему зимней ночью запоздалого путника, чтобы при первой же возможности кинуться на него…
Спустя короткое время Лагардер нагнал четверых приятелей. Теперь ему было слышно каждое сказанное ими слово.
– Зря мы так задержались в Сарагосе, – говорил Носе. – Из-за этого мы доберемся до Пенья дель Сид слишком поздно; в такой час неудобно проситься на ночлег к Пейролю.
– Ничего страшного, – отвечал Таранн. – Ночь теплая. Заночуем на постоялом дворе, а после завтрака пожмем руку нашему симпатичному интенданту – лучшему интенданту на всем белом свете. А может, нам даже удастся повидать молодую герцогиню де Невер с ее подружкой. Впрочем, они нам вряд ли обрадуются.
– Шаверни не ошибся, – прошептал Лагардер. – Аврора в Пенья дель Сид.
– А еще мы спросим милейшего господина де Пейроля, не знает ли он случайно, где сейчас Лагардер! – расхохотался Монтобер.
– То-то он испугается, когда мы расскажем ему, что шевалье якобы совсем рядом, где-то на юге Арагона, – подхватил Носе. – Как же задрожит Пейроль, услышав об этой мнимой опасности! Я сгораю от нетерпения,
Все рассмеялись – и Лагардер тоже. Приспешники Гонзага хотели его именем пугать Пейроля, а между тем спрыгни он сейчас со скалы – и они увидят его в двух шагах от себя.
– Неудивительно, что интендант его боится, – сказал толстяк Ориоль. – Что бы вы сказали, господа, если бы Лагардер вдруг откуда ни возьмись явился сейчас перед нами?
– Замолчи ты! – оборвал его Монтобер. – Ты, Ориоль, говорил разумно лишь однажды в жизни: когда научил нас, как не воевать с Францией. Но это было позавчера, а теперь ты попросту бредишь.
Анри был рад слышать, что люди эти сохранили последние остатки стыда, и решил: если ему когда-нибудь придется убить их, Ориоль будет последним. А что откупщик и сейчас рассуждал вполне разумно – в этом все они убедятся через несколько минут.
Он поднял большой, треугольной формы камень и ужом проскользнул между зарослей. Обогнав людей Гонзага туазов на пять-шесть, он спрятался за огромной сосной, склонившейся над дорогой.
Первым ехал Носе. Он напевал новейший куплет, направленный против господина Лоу:
Расскажу вам по секрету,Как шотландцу всю каретуВ щепки разнесли…Внезапно он замолчал и схватился рукой за плечо. Не поддержи его товарищи, он бы свалился с лошади.
Напрасно повесы гадали, кто бросил этот камень: кругом все было тихо. Ни ветерка, даже листок не дрогнет…
Люди Гонзага не были суеверны, но поневоле подумали, что случилось нечто сверхъестественное или что с неба на них упал метеорит…
Встревоженные, они поехали дальше. Носе то и дело оглядывался и нервно дергал поводья.
«Так-так! – подумал Лагардер. – Попробуем еще раз!»
Второй камень угодил в лоб Монтоберу, и несчастный, охнув, упал с седла. В тот же миг из чащи выскочил человек, взлетел на освободившуюся лошадь и выхватил шпагу.
– Шевалье де Лагардер приветствует вас! – объявил он. – Ну, так что вам тут сейчас говорил Ориоль?
Изумленные дворяне в ужасе воскликнули:
– Лагардер!
– Я самый, судари мои. Прошу вас оставить меня в покое и не преследовать!
И он стремительно исчез в ночи. Люди Гонзага помогли Монтоберу подняться и даже не думали догонять шевалье. Впрочем, они прекрасно знали, что это бесполезно, и небезопасно.
Вскоре перед Лагардером предстала громада Пенья дель Сид. Сердце шевалье яростно забилось. Теперь от невесты его отделяют лишь стены башни и жизнь одного-единственного человека – Пейроля, давно уже заслужившего смерть.
Было поздно, однако в окне второго этажа шевалье увидел слабый огонек. Не Аврора ли это посылала ему сигнал? Анри пришпорил коня. Вскоре он постучит в ворота замка Пенья дель Сид…