Странствия Властимира
Шрифт:
— За угощение и привет исполать тебе, красна девица, свет-Моринушка, а только пора и честь знать. Притомились мы дорогою — отдохнуть нам не мешает. Допивай, Мечислав, и пора нам на покой!
Мечислав сам не знал, что с ним творится. Он не мог заснуть. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним вставало чье-то лицо — то это был Буян, строго качающий головой, словно осуждая его за что-то, то отец, невесть на что сердитый, то мать со скорбными складками у рта, то смеющийся Гаральд, то сама Морина. Морина манила его, влекла
Скрипнула дверь, и в голубоватой тени у входа юноша увидел чей-то легкий силуэт.
Мечислав сел на кровати.
— Кто здесь?
Неизвестный пошевелился за занавесью: — Я…
— Морина?
Девушка откинула портьеру и выскочила в полосу лунного света.
Она была еще прекраснее, чем в зале. Голубая ткань окутывала ее тело с ног до головы нежными складками, распущенные волосы струились по спине. На ней не было ни единого украшения, но все равно Мечислав не мог отвести от нее глаз.
— Ты не спал, — тихо промолвила девушка. — Ты единственный не спал из всех… Даже твой спутник, тот, синеглазый, что называл себя настоящим мужчиной, и тот уснул…
— Я… я не могу думать ни о чем, кроме тебя! — вырвалось у Мечислава.
Если бы он не был так взволнован, он бы заметил, какая улыбка скользнула по губам Морины. Тогда чары девушки оказались бы разрушены. Но юноша решил, что это лунные блики на ее щеках.
— Я тоже, — вздохнула девушка, делая шаг к нему. — Я заметила тебя и поняла, что ты не такой, как все… Ты лучше их всех, ты…
Она преодолела последний шаг, разделяющий их, и Мечислав несмело протянул руки, боясь коснуться ее. Морина подбодрила его тихой улыбкой и вдруг выпустила из рук плащ.
Шурша, он упал к ее ногам, и Мечислав отшатнулся, закрывая глаза рукой. Под тонкой тканью не было ничего — девушка стояла перед ним совершенно нагая, блестя в лунном свете. Белая в ночи грудь вздымалась при каждом вздохе, несколько прядей волос спускалось на плечи.
Закрыв глаза, пораженный Мечислав отступал, пока не уперся в край своей постели. Морина следовала за ним, ступая неслышно босыми ногами. Когда он наткнулся на постель и покачнулся, ловя равновесие, она бросилась вперед и подхватила его.
— Осторожнее!
Юноша так испугался ее голоса, что едва не вскрикнул.
— Ты! Но почему ты… здесь?
— Я здесь, — Морина стояла теперь так близко, что могла бы поцеловать его, — потому, что не могла больше терпеть одиночества. Я запомнила твои глаза… Твоя любовь не безответна… Я здесь потому, что люблю тебя… Иди ко мне!
Она обвила его шею руками, подалась к нему, приоткрыв губы и ожидая поцелуя. От запаха ее волос и кожи у Мечислава закружилась голова. Он покачнулся. Чтобы не упасть, юноша протянул руки, и… они сомкнулись на талии Морины.
Девушка немедленно прижалась
Мечислав шарахнулся прочь, но не удержался, и они вместе рухнули на постель.
Падение немного отрезвило его. Юноша открыл глаза и попытался отодвинуться, но руки девушки неожиданно стали сильными, словно он столкнулся с воином.
— Будь моим, — донеслось до его слуха. — Дай мне одну ночь.
Ее гибкое тело извивалось, словно змея, и ощущение гадливости не отпускало Мечислава. Он с силой сорвал с себя тонкие руки и отбросил соблазнительницу подальше. Морина нисколько не испугалась. Она мгновенно выпрямилась и молвила спокойно и чуть печально:
— Ты боишься меня? Но почему? Что я сделала тебе такого? Ее голос сбил Мечислава с толку.
Он ответил:
— Ты должна знать — я никогда еще… не целовался ни с одной девушкой…
Морина чуть улыбнулась и придвинулась.
— Коли так, что ж! Доверься мне — я тебя научу всему… Она подползла ближе, за шею подтянула его к себе и нежно, зазывно поцеловала.
От ее прикосновения у Мечислава закружилась голова — он почувствовал, что тонет, теряя сознание. Юноша забыл обо всем на свете, кроме нее…
А потом была резкая боль.
Мечислав вскрикнул и отпрянул. В руке Морины блестел кинжал. С его кончика стекала кровь. Лицо ее исказилось, и она, поняв, что намеченная жертва почему-то пришла в себя, схватила его за руку. Девушка уже замахнулась, чтобы нанести удар, но страх удесятерил силы юноши. Он вывернул нежное запястье и отбросил Морину прочь, скатившись с постели с другой стороны.
Мечислав приложил руку к груди — поперек, как раз над сердцем, шла глубокая царапина. Кроме нее он обнаружил еще два надреза — три удара, нанесенные по ним, должны были вырвать его сердце.
Движение сбоку привлекло его внимание: Морина выпрямилась, готовая метнуть кинжал.
— Ты не устоял перед моими чарами — за это я зажарю и съем твое сердце, — выдохнула девушка и замахнулась.
Он успел увернуться, и острие только оцарапало плечо. Кинжал упал. Морина взревела, как дикий зверь, и, напуганный этим неожиданным воплем, Мечислав выскочил в коридор.
Здесь царила полная тьма. Не зная, куда бежать, Мечислав ринулся наугад и наткнулся на стену. Удар ошеломил его. Сзади послышался ненавистный голос:
— Тебе некуда бежать! Найди мужество встретить смерть лицом к лицу!
Об этом ему с ранних лет твердил отец, говоря, что смерть хороша только тогда, когда встречаешь ее прямо и твердо. Мечислав и сам мечтал о таком конце. Но сейчас ему безумно хотелось жить, и он бросился прочь.
Юноша налетел еще на одну стену, что поднялась из пола. Сзади раздавался смех Морины.
— Не пытайся убежать, мой друг! От меня еще никто не уходил! И тебе не будет спасения, ибо от смерти нет лекарства и защиты. Я любого могу подчинить себе рано или поздно. Я отлично вижу, как ты стоишь, прижавшись к стене. Не двигайся — и ты не ощутишь боли.