Страшная неделя

Моденская Алёна

– Это что у вас? Осиновый кол?

– Ишь, глазастый какой, – пробубнила Ядвига Мстиславовна, становясь между парнишкой и Новиковым, который спешно убрал кол под куртку.

– В общем, вот. – Гаврил показал всем экран смартфона, на котором появилась фотография какого-то печатного текста. – Местная газета девятнадцатого века. Двести лет назад тут тоже была эпидемия какой-то непонятной детской болезни. Тогда тоже дети сохли непонятно от чего.

– И как они решили проблему? – спросил Антон,

входя в кухню.

– А, вы тоже здесь. Здрасьте, – кивнул ему Гаврил. – Никак. Все дети в деревне вымерли.

– Зато в этот раз не все. – Новиков заглянул в глаза Гаврилу. – Ну? Что помнишь?

– Да ничего особенного, – пожал плечами парень, отводя взгляд. – Священник был. Дыма много. Кто-то кричал. А потом мне полегчало, и всё. Только шрамы на шее остались. Но когда кто-то начинает докапываться, я обычно говорю, что это мне в детстве жабры удаляли. И перепонки между пальцев. – И Гаврил показал растопыренную пятерню.

– Слышь, ихтиандр, а ты чего вообще пришёл-то? – спросил Новиков, хлопнув Гаврила по ладони. – Мамка-то не заругает?

– Да, она сказала молчать. – Гаврил помрачнел и убрал руку. – Как мамаша Светки-почтальонши. Типа это не наше дело и всё такое. Но так же все дети опять помереть могут, как двести лет назад.

– Ну, допустим. – Новиков пожалел, что поначалу принял мальчишку в штыки. Он, оказывается, пронырливый и сообразительный. – И как нам эта заметка поможет? Если там рецепта нет?

– Так у меня есть идея, – снова заулыбался Гаврил. – Старое кладбище в лесу.

Ядвига Мстиславовна, услышав эту фразу, со стоном закатила глаза. Антон непонимающе пожал плечами.

– Я просто подумал, что упыря в девятнадцатом веке похоронили бы именно там. Ну, в смысле, человека, который потом вылез из могилы.

– Что ещё за кладбище? – спросил Новиков, переводя взгляд с Гаврила на Ядвигу Мстиславовну.

– У Багряницы, – с готовностью начал было Гаврил, но бабуля оборвала его стуком палки об пол.

Антон фыркнул и закатил глаза, как будто речь шла о несусветной глупости.

– Вообще-то, он прав, – кивнула на Гаврила Ядвига Мстиславовна. – И в этой идее есть смысл. – Потом бабуля соизволила обратиться к Новикову: – Раньше тех, кого считали ведьмами и колдунами, прогоняли из деревень и городов. Они поначалу селились где попало, на разных отшибах, а потом стали собираться вместе. Так появилась Багряница – деревня далеко в лесу. Сейчас она заброшена, там давно никто не живёт. А рядом есть кладбище. Ведьм и колдунов на обычном-то погосте кто станет хоронить.

– И упырей тоже, – договорил за бабулю Новиков. – Только, если я правильно понял, упырями становятся после смерти. И как узнать, кого именно перекорёжит?

– Ну, колдуны-то сразу в зоне риска. Потом – злыдни,

которых добрым словом никто не вспомнит. А ещё неотпетые, умершие без покаяния. Или неотомщённые. И так далее. В общем, такой человек тоже вполне мог оказаться на том кладбище у Багряницы.

– Значит, надо идти в лес, – с готовностью сказал Антон.

– Надо, – кивнула Ядвига Мстиславовна. – Только сначала здесь закончим.

– А что вы делаете? – с любопытством спросил Гаврил.

– А мой брат?! – возмутился Антон. – Надо же его вылечить!

– Как вам могила упыря поможет его вылечить? – удивился Гаврил.

– Ты вообще почему про кладбище-то вспомнил? – задал запоздавший вопрос Новиков.

– Ну, я подумал, что надо остатки упыря выкопать и сжечь, – пожал плечами Гаврил, как будто говорил о простейших и понятнейших вещах.

– Не поможет, – против воли улыбнулся Новиков. Ясно, парень тоже сериалов пересмотрел. – Одного уже сожгли, а он бегает по округе.

– Завтра пойдём, – безапелляционно заявила Ядвига Мстиславовна. – Вместе поедем. Правда, кое-кого оставим, – она кивнула на Гаврила.

– Так не честно! – обиделся Гаврил. – Это же я заметку нашёл!

– Раз ты такой находчивый, вот тебе задание, – Ядвига Мстиславовна приобняла его за плечи, – надо отыскать в этом доме старую тетрадку с молитвами. И попутно навести порядок.

– То есть, тут уже кто-то порылся, – пробормотал Гаврил, глядя по сторонам на покрытый бурыми пятнами пол и разбросанные вещи. – Да, кстати, а где священник?

– На лечении. Поплохело ему. Значит, так. – Ядвига Мстиславовна решительно упёрла руки в бока. – Антон – на чердак. Мы с Гаврилом ищем здесь. А вам, господин полицейский, остаётся подпол.

– Повезло так повезло, – буркнул Новиков, осматривая дощатый пол в поисках люка. Кроме тёмных, ещё не просохших пятен, кругом валялись книги, одежда, посуда, старые фотографии.

Ядвига Мстиславовна указала тростью на центр комнаты. Новиков отряхнул песок с коврика, отодвинул его в сторону и присел на корточки, чтобы потянуть за старое металлическое кольцо внутри квадрата из досок.

Дощатый квадрат тяжело открылся, и из подпола дохнуло стылой затхлостью. Вниз, в темноту уходила старая деревянная лестница, на которую Новиков и ступать-то боялся. Но пришлось.

Ступенька за ступенькой, шаг за шагом, под ним прогибались и скрипели ветхие пыльные доски. Подсвечивая себе путь фонариком на телефоне, Новиков наконец добрался до мягкого земляного пола, и его сразу окружили резкие угловатые тени от старых деревянных подпорок и покрытых вековой пылью полок.

– А правда, что старого священника убили и зарыли где-то тут? – спросил откуда-то сверху голос Гаврила.