Страшнее смерти
Шрифт:
– Женя! Не надо… Пожалуйста, не надо! – жалобно взмолился, понадеявшийся было, что кошмар окочен, Хмырь.
– Не блей! На точку! – Савицкий показал на то место, где двадцатью минутами назад подвергался глумлению Ботан. – Сам пойдёшь, или тебе помочь?
Хмырь тяжело поднялся и понуро побрёл на свой эшафот.
– На колени! – приказал палач. – На карачки становись, урод!
Хмырь опустился на пол, и зарыдал.
– Женя, пожалуйста… Ну, не надо, Женя… Ну, пожалуйста…
Мориарти встал перед ним. –
Всхлипывающий, вздрагивающий от рыданий Хмырь, судорожно покачал головой.
– Бедня-я-яжечка, – печально-сладеньким голоском пропел Мориарти. – Хорошо. Я избавлю тебя от этого удовольствия. – По измученному лицу Вольдемара пробежала тень надежды. – Но только, в том случае, если… – он замолчал и испытующе посмотрел на несчастного. – Знаешь, Хмырь, что-то туфельки мои запылились. Почисти. Языком.
Вольт застонал, плечи его вновь затряслись от плача, – Ну, Женя… Ну, что я тебе сделал?
– Не хочешь? Тогда будет тебе и золотой дождь, и то, чего удалось избежать твоему дружку. Комод! Скидай штаны!
С этими словами он выставил ногу вперёд, так что его туфель оказался почти у колен Хмыря. Тот склонился до самого пола, и всхлипывая, принялся вылизывать покрытый шипами носок.
– Сахар, снимай! – отдал распоряжение маэстро кошмаров. – Давай, давай, Хмырёк, хорошо старайся, работай на совесть! Молодец! Теперь подошву. Не чванься! Качественней вылизывай! Хорошо. Теперь другой туфель…
По окончании экзекуции, Мориарти поднял за подбородок его перемазанное лицо. – Испачкался, мальчик! Помыть тебя надо. Люба! За работу! Сахар! Снимай!
После того, как всё это, в самом деле, закончилось, режиссёр беспредела отдал последние распоряжения. – Все вниз, к девчонкам. Качок! Веди мерзавцев в ванную. Пусть помоются хорошо. Особенно, Хмырь, чтоб не воняло. Бошки пусть феном высушат. Заставь их вискаря ещё выпить, чтобы в себя пришли. Пятнадцать минут на все процедуры, и тащи их вниз. Вперёд!
Как только Качок привёл двух, на скорую руку приведённых в порядок горемык в зал, Мориарти распорядился остановить музыку.
– Дамы и господа! Братья и сёстры! Уважаемые однокашники! Следующим номером нашей программы – классное собрание! – громко возвестил устроитель банкета. – Обслуживающий персонал, я прошу временно покинуть помещение.
Мориарти дождался пока три официантки, важный бармен и ди-джей с кургузой бородкой уйдут на веранду и кухню.
– Девушки из агентства! Вас это тоже касается.
Когда в зале остались лишь представители бывшего «А» класса, господин Савицкий-младший объявил собрание открытым.
– На повестке дня, друзья и подруги, всего лишь один вопрос. Разбор поведения двух наших товарищей – Кирилла Пыльникова и Вольдемара Черных.
Мориарти встал у стены, на которой висел невероятных размеров домашний кинотеатр. Подсоединил к нему свой мобильный, немного повозился с настройками, и вновь развернулся лицом к заинтригованной аудитории.
– Кирилл! Вольдемар! Прошу вас сюда, к доске. – Мориарти постучал пальцами по экрану телевизора.
Качок придал им ускорение, незаметно подтолкнув в спины. Они встали у стены, по правую руку от председателя.
– Господа, – продолжил Мориарти, – сначала я хотел бы продемонстрировать вам случайно попавший мне в руки небольшой, но весьма интересный видеоролик. После чего, мы начнём обсуждение.
На большом экране появились Хмырь и Ботан, сидящие в глубоких, презентабельных креслах.
«Слышь, Вольт! Да эта твоя Молния – шалава из шалав, понял?..»
У кого-то из бывших школьниц вырвался вздох возмущения, кто-то недоумённо хлопал ресницами, кто-то из них захихикал, кто-то глядел с непонятно кому адресованным отвращением… Полные красивые губы Молнии превратились в ниточку, они стали похожими на губы Ботана, руки мёртвым узлом сплелись на груди. Она поднялась с софы и решительным шагом вышла вперёд.
«Мне плевать, что обо мне подумают», – сказала она ледяным тоном, не сводя горящего гневом взгляда с Мориарти.
– Мариночка, – Савицкий раскрыл ладони, – в этой комнате нет ни одного человека, который бы даже на миг мог подумать, что в том, что мы слышали сейчас от Пыльникова, есть хоть слово правды. Этот ролик говорит, не о тебе Мара, а лишь о моральных качествах некоторых из наших товарищей.
– Не делай из меня дуру, Савицкий! – она продолжала убивать его взглядом, – это ты их заставил.
– Да ну! – брови Мориарти взлетели вверх. – Кирилл! Вольдемар! Принуждал ли я вас к чему-нибудь?
Оба отрицательно покачали головами.
– Вот видишь!
– Не делай из меня идиотку, Савицкий. Ты их запугал. Ты их заставил, мразь!
– Но-но-но, Мариночка, – Мориарти погрозил пальцем, – давай-ка обойдёмся без оскорблений. Мы же культурные люди! Вот ты говоришь, запугал, – он сложил руки на груди, как будто копируя позу Молнии. – А хоть бы и так! Но ты попробуй, запугай меня! Как думаешь, выйдет ли что из этого?
– К чему ты клонишь, Савицкий?
– Я тебе напомню кое о чём, Марина. – он начал расхаживать перед экраном взад и вперёд, периодически останавливаясь и бросая на Мару пристальные взгляды своих колючих глаз. – Не далее, как две недели назад мы имели с тобой случайную встречу, в том самом скверике у бывшего парка. И так как неслучайных встреч между нами не бывает, я решил исправить это недоразумение. Я имел честь тогда, пригласить тебя не на свидание, нет! Просто на дружескую встречу наедине. И что же ты мне ответила?