Страшные истории
Шрифт:
Глыбы строений с нового ракурса казались асимметричным нагромождением безвкусицы, а сам город – какой-то искажённой потусторонней карикатурой на некрополь, в котором захоронённые стали закланной пищей неописуемых вопиющих существ, придающихся неистовому богопротивному каннибализму, обгладывая белёсые останки.
В свете луны я узрел бессчетное множество обглоданных скелетов таких бедолаг – рыбаки, пираты, путешественники, сколько за сотни или даже тысячи лет сюда попадало несчастных, обречённых пасть обречённой жертвой в мученических схватках, стать разодранной пищей глумливым обитателям здешних могильников и подношением немыслимым в своём извращённом безобразии богам.
Над
Царство адского кладбища, возведённого из скрепленных слюной здешнего богопротивного цирка уродцев, являло мне свою истинную сущность, но оставляло при этом столько глубинных нор и подземелий, где ползали глядящие на свет неописуемые бесформенные ужасы, столько ещё сокрытых морским туманом и крыльями бездонной хладной ночи уголков, где затаились клёкотавшие и скребущиеся твари, противоположные всему природному естеству, а потому боящиеся даже выйти на свет, поджидая забредшую добычу в тёмных закоулках и подворотнях паутины местных улиц и распластавшихся щупалец местных тоннелей.
Осознав, что меня заметили, вероятно, их привлёк свет моего фонаря, и что с этой части города всё больше раздаётся чудовищных воплей и до дрожи пугающего хлопанья крыльев, я насел на вёсла и, что было сил, начал двигаться обратно. Гули, големы, членистоногие – все, восторженно клацая пастями и восторженно улюлюкая, сползались на края скальных выступов богопротивного монолита, на котором и был выстроен этот языческий варварский курган из комплекса склепов, храмов и зиккуратов.
Я видел продольные чёрные глаза горгулий с взвинченными рогами и не закрывавшимися от кривизны зубов скрежетавшими звериными пастями. Они были уже совсем рядом, их многорукие трёхпалые туши с длинными саблями заострённых, наточенных об эти камни, когтей уже собирались поддеть меня, пронзив насквозь, дабы утащить в своё мрачное смрадное логово, но небо начинало светлеть в преддверии рассвета, что им, парящим в воздухе, было совсем не по нутру.
Лунный город в слабеющем сиянии циклопического сверкающего глаза отступающей израненной ночи начинал погружаться под воду, а жуткие порождения мрака, как и положено всяческой паскудной нечисти, ринулись обратно, не желая оставаться без укрытия в дневное время.
Они суматошно ринулись в свои лишённые всякого света убежища, чтобы затаиться в непроглядных недрах катакомб с въедливыми рачками и глубинными муренами, когтями выскабливая на костяных стенах нелепые демонические печати и дурные знаки проклятой чёрной магии, выжидая следующего полнолуния в леденящих снах и извечном томительном голоде, так как подобным существам, в отличие от жалких смертных, вовсе не нужно дышать.
Уносясь в бездну морской пучины, могильный замок поднимал крупный водоворот, и я ощущал, что меня начинает туда затягивать, что я потратил слишком много сил, дабы добраться сюда, что всех внутренних ресурсов уже не хватает, дабы выползти из этой вязкой водяной ловушки обратно…
Я грёб вёслами, на краткие мгновения, оттягивая неизбежное, с безумным взором, пронизанный ядовитыми иглами отравляющего и расползавшегося паникой по всем сосудам страха. Отказывался верить в злой рок нещадной судьбы, тщетно лелея слабые надежды спастись, повиснув на иллюзорной ниточке, хватаясь за лучи восходящего солнца, словно за последнюю соломинку, но, увы, удержать человеческие руки эти, изгнавшие тёмные силы, лучи были не в состоянии…
Идя ко дну, средь холодных переливающихся брызг, сквозь воцарявшуюся гробовую тишину морской толщи, выброшенный перевёрнутой лодкой в пучину и поглощённый неистовой глоткой безжалостной тянущей воронки, я надеялся лишь умереть как можно быстрее… Поскорей захлебнуться, дабы никогда не видеть снова этот воистину монструозный свирепый город с его людоедскими жителями и не знать, какие новые ужасы скрываются где-то на дне. Иногда тьма забвения и невежества гораздо лучше и безопаснее любого света знаний… Ибо есть в мире то, что не дано понять, что не должно быть увиденным иначе сведёт с ума и не оставит больше шанса на спокойное существование. Тот древний кошмар, что неподвластен времени, тлену и гниению, а потому своим чужеродным обликом несёт нам лишь горькую погибель и мучительную смерть.
Сторож
На Гиддлз-Стрит сегодня была знатная добыча. Потёртая, немного запачканная, но невероятно тяжёлая статуэтка Будды, наверняка, из золота! Подсвечник времён Первой Мировой, антикварная шкатулка из красного дерева с позолоченным кулоном в форме рыбы на тонкой цепочки, и нефритовый камень, напоминающий какого-то крылатого осьминога, забравшегося на камень из воды, сложив в примыкавшие горбы свои перепончатые крылья.
В доме же на Уэллш-Авеню, в трёх постройках от банка, где всегда было разбито окно старой мансарды, внутри ничего ценного не оказалось, зря потратил два часа своего времени, уже скоро начнёт вечереть, а впереди оставался последний по сегодняшнему списку особняк.
Здесь никто не жил с тридцатых или даже с двадцатых годов прошлого века, говорят. Могли уже всё давным-давно разворовать, но, думаю, в те времена отсюда могли не взять вещицы, которые теперь возросли в цене попросту из-за своей дряхлой старости.
Что-то коллекционерам, что-то любителям искусства, иное пристроит Гэри Челвиг из ломбарда, ему можно доверять, хороший старик. Не раз уже выручал, всегда держал слово. Некоторые безделушки скупал, конечно, процентов на двадцать-тридцать дешевле, чем мог бы взять, но я его прекрасно понимаю, ему же их ещё сбагрить надо за приемлемую цену, дабы самому заработать.
Так что я никогда не был на него в обиде, прекрасно понимая, что тот или иной мусор стоит на десятку больше, чем он предлагал. В последние годы даже не торговался, хотя раньше бывало дело. Нет, ну, если этот Будда стоит тысячу долларов, пусть возьмёт даже за восемь сотен, да даже за семь, чёрт бы с его жадностью! Пусть сам попробует за штуку втюхать, шатаясь по богатым восточным буддистам, или кто вообще нынче в коллекцию захочет такое купить.
Никогда не понимал. У меня дома на полках стоят разве что фотографии в рамках. Хранить там какие-то фигурки, какие-то статуэтки, всякие эти пирамидки, сувениры… Ну, ладно ещё, под праздники усадить какой-нибудь символ года, миниатюрную зверюшку из дерева, пластика или камня. Так, чисто символически, особенно, если будут гости, придут отметить праздник. А так, чтобы всегда что-то стояло на виду…
Вот изобразительное искусство – это я понимаю! Устлать комнаты квартиры или частного дома пейзажами, быть может, даже портретами великих людей, какими-то интересными вдохновляющими сценами, шедеврами живописи или попросту приглянувшимися работами разных мастеров, пусть даже современных.
Уверен, здесь будет что-то такое. Белёсое величавое здание в два этажа с явно столь просторным чердаком, что у меня в квартире все комнаты будут вдвое меньше, чем его площадь. Вы только посмотрите на это окно!