Страшные истории
Шрифт:
Такому, как эта тварь, просто нет места на Земле. Я смотрел и не мог поверить собственным глазам, что вот такое нечто действительно является живым или подобием живого, ходит и шастает, пытается принюхаться и пронзительно завывает…
Не по-волчьи, не так, как могут имитировать вой люди, а невероятным пронизывающим криком, от которого даже стёкла дребезжат. Он холодом впивается в тебя сквозь ушные раковины, пронизывая тело тысячами игл панического страха, отчего волосы седеют и встают дыбом, широко распахнутые глаза боятся моргнуть, а по спине бегут стаи ледяных мурашек, в надежде,
Ведь оно реально разевало свой рот, причавкивая и причмокивая, его передние нижние зубы заходили на верхние, при этом все казались жёлтыми, гнилыми и какими-то кривыми. Не похожи на зубы собаки столь же, сколь и на человеческие челюсти. Умение говорить, вероятно, давным-давно позабыто этим чудовищным зверем, теперь он мог лишь стонать да завывать на закате, оплакивая собственную участь наведённого проклятья и от тоски по сбежавшей со свадьбы супруге.
Да-да, это был он! Никаких сомнений! Эти глаза, этот лоб… Даже без бакенбард и военной формы, даже будучи столь изуродованное неведомой силой, это лицо было узнаваемым! Я только что внизу видел его на фотографии вековой давности. Несомненно, Уэмбли, превратившийся в неистовую безумную тварь, но как он прожил столько времени?!
Чем он здесь живёт, чем питается? Господи, я даже думать об этом не хочу! Сколько крыс он заживо поедал вместе с грязью на их мехе и паразитами, кишащими у них внутри. Сколько бездомных, забредших сюда в поисках ночлега, полегло по вине его впившихся когтей и уродливых кривых зубов!
Сколько забредших на осмотр полицейских или любопытных риэлторов, сколько… мародёров, явившихся за сокровищами! Мне стало столь дурно от этой мысли, что тело уже было готово попросту рухнуть в обморок, напрочь потеряв сознание и желая, чтобы всё происходящее оказалось не более, чем нелепым кошмарным сном.
Больше всего я боялся, что как бы тихо и затаив дыхание от ужаса и непередаваемой вони разлагающейся плоти и омерзительной гнили, меня выдаст бешеный стук моего напуганного сердца, колотящегося в панических конвульсиях сейчас столь быстро, громко и сильно, что, казалось если не разорвётся от пережитого ужаса или же просто раздробит мне грудную клетку, выпрыгнув прочь…
Но эта бестия даже не полезла к чулану и ширме, облокотилась передними лапами на кровать, изогнувшись и завывая, подошло к ближайшему окну, также привстав на подоконник, оперевшись и выглядывая наружу, а потом ретировалось, непонятным образом ковыляя, надавливая массивным весом на скрипучие местные половицы старинного покрытия особняка.
Неужто это и есть он, «Плакальщик»? Уэмбли был так убит горем, от сбежавшей невесты, что начал совершать какие-то ритуалы, спиритические сеансы, читать очень странные книги, которые попросту свели его с ума и превратили в такое существо?
Он живёт здесь, не в силах покинуть дом. Чудище, привязанное к этому месту, убивающееся, пресмыкающееся на четвереньках, воющее по своей возлюбленной и снующее по коридорам, не желая даже подолгу оставаться в комнатах своего жилища, где всё напоминает ему о вечере той свадьбы…
Кажется, я даже вспомнил концовку того жутковатого стихотворения. Суть была в том, что прогуливавшийся мимо дома главный герой увидел в окне силуэт монстра, после чего панически убежал прочь. О, как бы я сейчас тоже хотел убраться из этого проклятого и зловонного места! «То Плакальщик был – ненасытный злодей, с телом звериным и ликом людей!» – как-то так заканчивался стишок-страшилка похожими строками.
Кто бы мог подумать, что подобные существа в действительности реальны! Это какое-то колдовство, нажитая на себя порча за дела куда более отвратные, чем мои собственные преступления. Хотя, быть может, я здесь именно из-за них?
Или это прикосновения к тем чёртовым книгам я тоже обрёк себя теперь на муки? Тварь, вроде ушла, убралась вдаль по этажу, но как ни горблюсь спиной, никак не могу вылезти наружу. Проклятая крышка сундука не поддаётся! А ведь он сюда толком даже не подходил, не мог запечатать и закрыть… Может, это какой-то особый механизм, с защёлкой, открываемой только снаружи?
Нарастающая паника била в душе вспышками молний чудовищных озарений. От осознания, что, как ни пытаюсь, всеми своими силами, я не могу ни сдвинуть ящик, ни заставить его открыться, я начал метаться внутри по неудобной поверхности содержимого, что под тряпьём лежало тут на дне.
Уже даже не опасался, что моё шебуршание и битье о стены и крышку смогут привлечь слух этой скребущейся прихрамывающей твари. Я просто не знал уже, что делать и как быть, оказавшись заперт в этой тёмной дурно пахнущей коморке.
Зачем я вообще вломился в этот дом?! У меня в рюкзаке был такой прекрасный улов с Гиддлз-Стрит, мог просто уже ехать домой, но нет, потащился в эту обитель на околице у зарослей густого дикого леса, неподалёку от реки. Телефон я последний раз использовал, как фотоаппарат, а, следовательно, он в рюкзаке, который я предусмотрительно скинул, чтобы сюда залезть.
Дрыгаясь и метаясь из стороны в сторону, я изо всех сил давил на крышку ящика, пока попросту окончательно не выбился из сил. Меня откровенно тошнило от нестерпимого запаха, несмотря на то, что сторожевой «пёс» уже покинул комнату, сколь долго будет держаться в воздухе этот зловонный скверный аромат?!
Я будто бы нахожусь в разрытой могиле, ведь было время, приходилось обворовывать перстни и амулеты на пригородном кладбище у хозяев гробов, которым их драгоценные побрякушки более никогда не понадобятся.
И тогда я вдруг замер. Мелькнула мысль, от которой внутри всё похолодело не меньше, чем тогда от вида неистового чужеродного существа. Я таки снял с пояса фонарик, которым уже давно желал всё здесь осветить, и направил его вниз, на бордовую и мутно-зелёную ткани каких-то покрывал или платков, кто поймёт, что хранилось в этом сундуке.
Но интересовало меня вовсе не их материал или там рыночная стоимость, а то, что находилось ниже. Все эти неудобные колдобины, большие и малые, округлые и длинные… Я попросту осознал, что запах идёт не снаружи от четвероногого Плакальщика… И теперь даже мои зубы сами по себе застучали друг от друга, не скрывая шокирующего трепета, что я в миг ощутил.