Страшные сказки

Долженко Сергей

Лежит мужик в больнице, без руки, без ноги, но уже не радуется, что жив остался. Всего боится, особенно воды.

Выписали его домой как полного инвалида, пенсию стали платить, да не понадобилась она ему. Лег он на кровать, вместо простыни завернулся в полиэтиленовый мешок и умер от жажды на одиннадцатый день.

Банда почтальонов

Приходит почтальон к солдатской матери и письмо приносит. Читает она и глазам своим не верит: «Здравствуй, дорогая мамочка! Я жив, здоров, просто меня перевели

в другое место, очень засекреченное, там, пожалуй, я навсегда и останусь. Передавай всем привет, целую».

Плачет она и спрашивает:

– Откуда вы это письмо взяли, ведь моего сына из армии еще в прошлом году в цинковом гробу привезли?

Она подумала: письмо старое, где-то завалялось и лишь сегодня дошло.

– Что вы, мамаша, – отвечает почтальон, – только что получили, видите дату на штемпеле, три дня назад его ваш сын отправил!

– Так сама хоронила!

– А вам гроб цинковый разрешили вскрывать?

– Нет.

– Откуда вам знать, кого хоронили?

Вцепилась, конечно, бедная мать в почтальона и давай уговаривать, чтобы он письмо от неё сыну передал. Никак нельзя, упирается почтальон, место секретное, если узнают, посадят меня. Еле уговорила за большие деньги.

Спустя неделю стучится тот же почтальон и ответ подает. «Спасибо за весточку, мама, – пишет сын, – рад был узнать все новости, а место, в котором я служу, хотя и засекреченное, но совсем рядом с нашим городом».

Пристала мать к почтальону – «устрой мне свидание с сыном, какие хочешь деньги заплачу!» Почтальон отнекивался, отнекивался, да потом согласился. Но два условия поставил: чтобы никому не говорила, и заплатит ему так – сам он точно сумму не назовет, но если ему покажется мало, то не только не проводит, но и писем от сына больше никогда не принесет…

Бедная мать никому ничего не говорит, всё из дому продает и всё сумма ей кажется маленькой – а вдруг почтальон откажется? Занимает у всех, у кого можно – и опять ей кажется мало. Тогда она говорит, что уезжает в другой город и продает свою квартиру.

Пришел почтальон, сунул конверт с деньгами в карман, улыбнулся:

– Очень вы хотите увидеть своего сына, мамаша?

– Очень.

– Поедемте тогда.

А во дворе уже фургон синий стоит.

Проехали они с полчаса, почтальон говорит:

– Давайте я глаза вам завяжу, а то место настолько секретное, что его и видеть нельзя.

Завязал. Вышли из машины, еще минут двадцать её по каким-то тропинкам вел, потом снял повязку и сказал:

– А вот и сынок ваш, мамаша!

Глядит она, а перед ней кладбище, могила разрытая и обелиск с фотографией сына!

Охнула она, а ей бах! – топором по затылку, и в могилу.

Много людей таким образом погубила банда почтальонов. Ведь сколькие матери получают гробы цинковые… А попались они на том, что однажды почерк плохо подделали. Погибший сын одной женщины был настолько грамотным, что такую кучу ошибок, как в письме было, он никогда бы не сделал.

Обида

Рос мальчик на свете. Отца не было, одна мать воспитывала. И очень

обидчивым был. Поставит ему учительница двойку, он – в слезы, пока со школы домой идет, ей страшные казни придумывает. Подарят на день рождения не ту игрушку, какую хотел, забьется в угол, таким несчастным себя чувствует, обиженным… А уж не дай Бог, когда действительно обидят – раскричится, руками размахивает, в драку лезет… Уж если отомстить обидчику не может, ходит мрачный, все болезни на него насылает, самой лютой смерти желает.

И естествено, такого обидчивого мальчика всякий старался еще сильней обидеть.

Рос он, и вместе с ним росла его обида.

Идет как-то с дискотеки, обиженный весь, несчастный: девушки танцевать с ним не хотят, парни задираются. Идет, а уж поздний вечер был, и об камень спотыкается. Схватился за ногу от боли, прыгает, на весь белый свет ругается, и вдруг перед ним баба является. Громадная, краснорожая, с ручищами здоровенными.

– Весь белый свет я обидеть не смогу, конечно, – говорит она, – но вот камень этот изничтожу.

Хватает камень и сжала его так, что он в песок превратился.

– Кто ты? – испугался паренек.

– Не бойся меня, – говорит баба, обнимает его и по головке гладит. – Обида я твоя, теперь я тебя чужой обиде обидеть не дам.

Не жизнь, а сказка у паренька началась. Обидится на начальника по службе, мигом к тому в кабинет краснорожая баба врывается, бумаги хватает, в клочья рвет, самого начальника за волосы и головой об стол…

Идет по темному переулку, хулиганы его останавливают, карманы выворачивают… а тут, откуда ни возьмись, здоровенная баба появляется, одной рукой за шею, другой за штаны и шмяк! негодяев об асфальт.

Паренек и дух не успевает перевести, как лежат вокруг его обидчики, без сознания, руки вывернуты, головы набок.

– Обидься ты сильней, насмерть бы их поубивала, – хвастается Обида.

Бояться паренька стали, слова ему никто ни худого, ни доброго не говорит, стороной обходят.

Живет он себе припеваючи, жениться надумал. Испугалась его одна девушка, уступила, замуж за него вышла. Успокоился он маленько, не так часто обижаться стал.

Проходит год, другой, любит свою жену сильно, души в ней не чает. И как то раз сильно обиделся на неё. То ли кушать ему вовремя не подала, то ли к его просьбе невнимательно отнеслась – обиделся страшно. Поругался, выбежал из комнаты на кухню, наливает себе вина для успокоения, слышит крик её жалобный.

– Так тебе и надо! – со злобой говорит он, но все-таки не вытерпел, – чего она так сильно кричит? – забегает в комнату, а на кровати здоровенная баба его жену душит. Коленом бедняжку придавила, шею выворачивает.

Бросился к ней, останавливает, да поздно: ухватила Обида труп за ноги, на пол сбросила, отряхивается:

– Никогда я тебя чужой обиде в обиду не дам.

Ничего не сказал паренек, молча пошел в туалет, веревку вокруг трубы обвязал, сунул голову в петлю, и только в судорогах забился, как подхватили его мощные руки, порвали веревку, на пол нежно опустили.