Страшные сказки
Шрифт:
Вечером мужик поел как следует и заснул спокойно. Ночью просыпается – пить захотел, идет на кухню, а там мальчик стоит в темноте и жалобно шепчет:
– Отдай, дядя, три копейки!
Замучился мужик: все сбережения ему отдал, «волгу», мебель, какая в квартире была – всё продал. Стоит перед ним на морозе, сам в одной рубашке и старых брюках, и плачет:
– Нет у меня больше ничего, всё отдал, всё!
И тогда мальчик улыбнулся и сказал:
– Нет, дядя, не всё!
Подпрыгнул, разорвал его грудь и вытащил из сердца мужика те самые три копейки.
Хранитель
Жил
– Тяжелая у меня работа, – любил с важностью приговаривать.
А когда над ним смеялись, то строго отвечал:
– Рухнет город, коль я держать не буду!
Иногда его лечили в местной психбольнице, но недолго – чудиком он был неопасным.
Но вот решила приехать в тот городок какая-то уж очень важная комиссия. Из самой Москвы, кажется. И старика, чтоб невзначай на глаза им не попался, посадили на пятнадцать суток.
– Но не больше чем на пятнадцать, – предупредил старик, – а то рухнет всё.
Начальники приехали, уехали, а о старике забыли. Две недели сидит он, три недели… И вот только месяц прошел, как город весь в одночасье и рухнул. Никого в живых не осталось.
Что держал старик – никто не знал, но то что город развалился – всякий в том убедился.
Суженный
В одном городе жила девушка. Родители умерли рано, оставили ей однокомнатную квартиру и кой-какие сбережения. Работала она то ли телефонисткой, то ли в сберкассе – неважно. Пришла пора ей замуж выходить. Сама она не хотела, но подруги уговорили: тебе давно не семнадцать, самостоятельная, симпатичная, а чем дальше, тем женихов меньше – всем известно. Век бобылихой не проживешь. Ну, и тому подобное. Да и самой скучнее и скучнее становится. Стала она на приглашения кавалеров отзываться. То на вечеринку пойдет, то парню на остановке улыбнется. Наконец, выбрала одного, поскромнее, да попорядочнее. Пригласила к себе. Тот с цветами и бутылкой вина – всё, как положено.
Выпили, потанцевали, целоваться стали… Потом на кровать он её склонил, раздевать начал, но только чувствует она, что что-то ей душно становится, и запах такой неприятный по комнате пополз… Отправила кавалера в ванную, сама окно открыла, заглянула под кровать и чуть в обморок не упала – лежит там покойник. Самый настоящий: в черном костюме, распухшие руки на груди сложены и челюсть неподвязанная раскрыта.
Перепугалась она, ничего не объяснив, парня выпроводила, а ночью вытащила за ноги мертвеца и с большим трудом на чердак отволокла.
А парень влюбчивый оказался, и на другой день пришел, не обиделся. И вот только она о вчерашнем случае забыла, только разрешила себя два раза поцеловать – опять этот ужасный запах по полу покатился. Украдкой заглядывает
Бедного парня выгнала окончательно, а ночью мертвеца на лестничную площадку выставила. Думала, обнаружат, и отвезут туда, где им лежать положено…
Долго после этого на мужчин не заглядывалась, а женское естество берет свое, ночами плохо спит, да и ребеночка очень хочется. Но едва с кем знакомится, так мгновенно тот же покойник у ней под кроватью и появляется. И в скатерть она его завязывала и в лес отвозила, раза два на старом кладбище, где сторожа нет, хоронила – напрасно.
И решила она за него замуж выйти. Объвила всем, что жениха нашла и позвала близких подруг с мужьями на скромное торжество.
Жениха подбелила, подрумянила, в кресло во главе стола посадила. Пришли гости, пили, ели, заметили только, как невесте после третьего «горько» дурно стало, а так всё гладко прошло.
Проводила она гостей, мужа в постель уложила и едва раздевать его стала, как он тут же и пропал. И никогда больше не появлялся. Хоть с одним мужиком домой приди, хоть с двумя.
Дитя
По стене еще нестарого дома, пятиэтажного, пошла небольшая трещина. Жильцы позвонили в жилищное управление, оттуда пришла комиссия и засвидетельствовала, что, точно, обнаружена трещина, неширокая, сантиметра два будет, по торцевой стене, от фундамента до второго этажа. Опасности не представляет, потому и решили её заделать цементом. Заделали.
Жильцы снова беспокоят: мол, вчера небольшое землетрясение было, еще несколько трещин образовалось. Комиссия, зная, что в городе никаких землетрясений испокон веков не бывало, отмолчалась. Тогда жильцы обратились в горисполком: дом разваливается, по ночам скрипит, как старый корабль, качается…
Приехал архитектор, еще какое-то начальство, видят, действительно, трещины небольшие по всем стенам змеятся, балконы перекосились, дом явно нуждается в капитальном ремонте. Как водится, стали разбираться, кто виноват, дому еще и десяти лет нет, а вид у него на все пятьдесят.
Стали осмотр делать. В подвал полезли, дверь открыли, несколько метров прошли и в стену уперлись, старую, настолько мхом и лишайником поросшую, что даже не определить, из какого материала сделана. Архитектор в план смотрит и говорит, что никакой стены там и быть не должно. Попытались в подвал через оконца проникнуть – куда там! Тот же мох и лишайник – не протолкнуться. Пробовали ломами пробить, не выходит, оставили на следующий день. А наутро жильцы выезжать стали, вещи на улицу выносят, и в один голос говорят, ночью несколько раз дом так трясся, что, казалось, вот-вот рухнет…
Несколько балконов обвисли, только на железных арматуринах держутся, крыша волнами пошла. Пришлось радостных жильцов по новым квартирам расселять. А в подвал эксперты спустились и приказали газорезчику стену ту странную прорезать, но едва тот к работе приступил, как из подвала, из всех трещин жуткий вой поднялся, все пять этажей задвигались, как живые, и дом, с пыльным выхлопом до неба, обрушился…
Но еще долго к груде обломков подойти боялись, так как дрожали они, и, если близко подойти, слышался из под них странный низкий звук.