Страшный суд
Шрифт:
Вот ведь какая беда: слова «приключенец» — в значении человек приключений,любитель острых ситуаций — в русском языке нет. А понятие «авантюрист» носит в представлении соотечественников явно ругательский оттенок.
Чем заполнить этот понятийный пробел в великом и могучем?И на солнце есть пятна…
Как найти людям костер, у которого бы собрались обогреться
Надо ли серьезитьв «Страшном Суде»?
Не подать ли эту историю как скверный анекдот? С точки зрения туристов из Созвездия Гончих Псов…
Гений и заурядность есть две стороны медали.
Видимо, необходим некий Трибунал, который определит меру вины не только отдельному человеку, но и каждому народу. Финансы и политика. Рычаги и проблемы.
Кто затеял войну? Вот в чем вопрос…
Протопоп Аввакум в роли комиссара Гражданской войны.
Какие песни поет нынче автор «Комиссаров в пыльных шлемах»? Какую веру он исповедует сегодня, сукин сын?!
Последнее будет первым. Из Писания.
Как приговорить себя к бессмертию?
Понятие «если бы — будущее». Грегори Бенфору.
«Гитлер Победитель» — сборник американских фантастических рассказов.
«Быть беде, — думал я. — Большой беде».
Предчувствие войны. Додуматьбудущее!
Вот основная моя задача в «Страшном Суде».
Эврика! Дать фейерверк сцен Конца Света в различных частях планеты.
Приперчить экзотикой!!! Нагнать страха…
Может быть, и мой «Страшный Суд» всего лишь альтернативный мир? Россия непременно вернется к собственной линии. Сие однозначно!
Умение уживаться— истинно русское качество.
«Все кончено!» — судорожно и залпомподумал я.
Отношение Гитлера к свободе.
История становления России — геологический процесс.
Сталин проводил ту же русскую национальную политику, что и киевские князья в Девятом и Десятом веках.
Как только на Руси затевалась некая перестройкана европейский лад — приходили печенеги, хазары, татары, поляки, шведы и немцы… А сейчас вот — американцы! Заокеанские безмозглые засранцы… Дебильные янки!
— Единство во имя общего блага! — вот пароль к возрождению России, — сказал Гитлер. — На моих знаменах тоже было написано: общее благо — перед частным, но у меня не получилось из этого ничего.
— Но почему же? — спросил я.
— Немцы представляют общее благо как огромный пирог, — печально покачал головой фюрер, — и разом накидываются на пирог, стараясь не зазеваться… В результате никому не достается ни крошки.
И только русские умеют отказаться от доли каждого во имя общего.
Частная собственность вовсе не есть общее благо,она как раз и враждебна ему. Мне не удалось изменить образ мышления немцев, как никомуеще не удавалось и не удастся изменить образ мышления русских.
Русская интеллигенция, которая изначально была настроена против собственного народа, она является антирусским элементом в российском обществе еще со времен масона Новикова и либерала Радищева.
Солоневич: Империя есть сообщество народов, уживающихсявместе. См. стр. 236.
Самоубийство планеты. Именно об этом роман «Страшный Суд». Таким образом, этим я и замкну круг, начатый во «Вторжении».
Титанические усилия Зодчих Мира тщетны. Тогда они и решаются на Страшный Суд.
Вот и прорезалась основная линия, концепция романа. Произошло сие в 22–00, воскресным вечером 16 мая 1993 года.
Нужна ли некая фирма для претворения в жизнь планов Зодчих Мира?
С вечера 16 мая 1993 года я убежден в возможности любых перепетий альтернативного хода истории. Как придумаю, так и будет…
Пора написать план Гражданской войны.
Карабах, Приднестровье, Крым, Прибалтика! Старые огневые точки. И новые — Семиречье, Терек, Моздок, Волга, Курилы.
Интервенция!
Роман закончить такой фразой:
«Проводив их глазами — то есть Веру и Стаса! — я облегченно вздохнул и подумал, что вовсе не без смысла существовал — нет, лучше прожилна Земле русский сочинитель Станислав Гагарин.
Напишите эти слова на его могиле, потомки…»
На его могиле напишите такие слова, потомки.
Тут есть нечто,но пока нравится мне сие не до конца.
Надо думать! Пусть напишут это на моей могиле.
Скоро Час Быка начнется, а я еще не сплю…
Бай-бай, Папа Стив!
Напишите об этом на его могиле!
Карл Юнг считает, что душа народа есть лишь несколько более сложная структура, нежели душа личности.