Страсть Дариуса
Шрифт:
— Чего ты хочешь, Марианна? — спросил он.
— Я хочу тебя. — Она дрожала от желания, ее груди вибрировали, соски затвердели и заострились.
— Как ты хочешь меня, моя красавица?
— Внутри. Хочу, чтобы твой член оказался внутри меня.
Ее умоляющий голос что-то щелкнул в его мозгу. Любой контроль, который Дариус сохранял на протяжении всего вечера, испарился в одно мгновение. Он оказался на ней прежде, чем успел сделать еще один вдох, его руки опустили ее на кровать, потом обхватили за бедра. Когда он подошел к ней сзади таким образом, его член дернулся, как прыгающий жеребец, пытающийся оседлать кобылу. Он стал своего рода зверем, злым,
Дыхание Марианны сбилось, когда он еще больше раздвинул ее ноги. Он чувствовал ее острый аромат, расцветающий для него; влажный, горячий и готовый принять мужчину. Направив свой член к ее входу, он одним требовательным движением погрузился в нее по самые яйца. Сладкое, крепкое прикосновение ее киски было так приятно, что он подумал, словно это своего рода боль, но к которой он мог бы стремиться снова, и снова, и снова… Ее тяжелое дыхание учащалось, когда он пронзил ее, скорее всего, от шока, но девушка приняла его до самого основания без жалоб, а затем отшатнулась, как будто могла вынести еще больше.
Она так чертовски совершенна!
Он жестко овладел ею. Никаких сомнений — это был жесткий секс. Но прямо сейчас ему это было нужно. Позже он мог быть нежным и медленным, но сначала должен был утолить своего зверя. В меню было только одно блюдо для чудовища, и оно было сладким и розовым и располагалось прямо между бедер Марианны. В этой позе он мог проникнуть в нее глубже, чем любым другим способом. О, чертов адский огонь, подумал он, пожалуйста, никогда не позволяй этому закончиться!
Яростно двигаясь, он вонзался в нее как сумасшедший, время ускользало за завесой плотских ощущений. Он понятия не имел, как долго он трахался, была ли это секунда, минута или час, кто знает?
Он опустил палец, чтобы скользнуть по ее клитору, и в ту же секунду она кончила, внезапно, сжимаясь и содрогаясь под ним. Ее оргазм вызвал его собственное освобождение. Доставлять ей удовольствие, чувствовать, как напрягается ее тело, слышать ее крики — была нирвана. Он почувствовал, как его собственная потребность бурлит и переливается через край, как вино из бочки. Ее восхитительный ответ подтолкнул его к краю, где он мог достичь цели, к которой так отчаянно стремился. С криком, шипением и потоком горячего семени он растворился в ней и на одно ослепительное мгновение познал абсолютный рай.
Примерно через час она была вялой и сонной в его объятиях — хорошо оттраханная, полностью насытившаяся и потрясающе чувственная женщина. С ее глаз давно сняли повязку, она забралась на него, положив голову ему на грудь, где поцеловала и провела своими сладкими губами вверх по его подбородку и плечам.
Он думал обо всем, что знал о ней раньше, и обо всем, что знал о ней сейчас. Дариус был счастлив осознать, что был прав, предсказывая вспыхнувшую в ней страсть. Его Марианна была сиреной в постели. Она также была нежна, и он обожал ее прикосновения и жесты. После того, как они вот так занимались любовью, ему нравилось крепко прижимать ее к своему телу, целовать и поглаживать ее кожу. Всякий раз, когда она делала с ним то же самое, его сердце наполнялось радостью. Марианна заставляла его чувствовать себя победителем, воином, сильным и властолюбивым. Но у нее было много граней, и в некотором смысле теперь она была еще большей загадкой, чем раньше. Он чувствовал в Марианне какую-то недосказанность, и это вызывало беспокойство. Дариус знал, его чувства к ней становятся сильнее с каждым днем, а вместе с ними и желание защитить и обезопасить
— Дорогая, почему ты казалась грустной, когда лорд Ротвейл спросил о твоих рисунках?
— Неужели?
— Да. Именно так. И, похоже, он даже похлопал тебя по руке, чтобы немного утешить. Почему рисование моря вызывает у тебя меланхолию?
Она быстро втянула воздух, прежде чем ответить.
— Наверное, это потому, что море такое требовательное.
— Требовательное? — Ее объяснение показалось ему странным. — В каком смысле?
— Куда бы я ни пошла, море зовет меня, и это продолжается уже долгое время. Я не могу избавиться от притяжения волн, и боюсь, что так будет всегда. Почему-то запечатление одного момента времени, изображенного на морском пейзаже, действует на меня успокаивающе. Вот почему я рисую только… — Она покачала головой и посмотрела на него. — Давай не будем об этом. Хочу поговорить о тебе. Лорд Ротвейл серьезно настроен по поводу того, что ты будешь баллотироваться в Палату общин, и думаю, он прав. Ты был бы очень хорош, Дариус…
Он улыбнулся и поцеловал ее в макушку, думая о том, как ловко она только что уклонилась от его вопросов. Марианна была любящей, доброй и внимательной. Он не мог винить ее как жену за то, как она относилась к своим многочисленным обязанностям и реагировала на него. И он верил в ее искренность. Так почему же тогда эта настойчивая нить в глубине его сознания твердила ему, что Марианна была не совсем честна?
***
13 июля 1837 года
Дариус подбирается все ближе к моему секрету. Он хотел знать, почему я казалось меланхоличной, когда лорд Ротвейл задал мне вопрос о рисунке. Как я скажу ему правду? И если я сделаю это, не перестанет ли он думать обо мне в хорошем свете? Эта мысль невыносима. Слишком больно об этом думать.
МР
Глава 12
Подарок
Прошла неделя, прежде чем он снова произнес эти слова.
Марианна искала во всех обычных местах. Она пришла в свой кабинет, чтобы просмотреть счета по ведению домашнего хозяйства, но бухгалтерских книг здесь не было. Ее стол тоже был переставлен. Очень странно. Она расспросит миссис Уэст и докопается до сути этой тайны. Роясь в другом ящике в поисках, она не услышала, как он вошел.
— Что-то ищешь, моя дорогая?
— О, Дариус. Вообще-то, да. Я поднялась сюда, чтобы просмотреть счета, но не могу найти бухгалтерские книги. Я не могу найти их в этой комнате, и кто-то копался в моем столе.
— Ну, это совсем нехорошо. Мы должны найти виновного и позаботиться о его наказании. — Он подошел и поднял ее на ноги.
Марианна поняла, что он что-то замышляет, как только начал поддразнивать ее. Она чувствовала исходящий от него запах.
— Что ты знаешь, Дариус?
— Только то, что у тебя краснеет шея, когда ты расстраиваешься. — Он ухмыльнулся. — И появляется маленькая складочка, прямо здесь, между глазами. — Он коснулся этого места губами.
— Ну, да, я расстроена — я не могу найти книги!
— О, уверен, они найдутся, Марианна. Возможно, раньше, чем ты думаешь. У таких вещей есть свой способ решения. — Он махнул рукой, отпуская ее.
Она внимательно наблюдала за ним. Он выглядел очень самодовольным и довольно хитрым.
— Ты хотел… чего-то, Дариус? Помнишь, когда ты вошел сюда?