Страсть горца (Темный горец)
Шрифт:
Хло вздрогнула, рассматривая двух братьев.
Они были близнецами, но все же отличались друг от друга, поняла она. Волосы Драстена были не такими длинными, чуть ниже плеч, а глаза были серебристого оттенка. Он был выше и, похоже, тяжелее. На теле Драстена бугрились мышцы, тело Дэйгиса было более стройным и жилистым. Одинаково прекрасные черты лица. Даже тень бороды на одинаковых подбородках была у обоих. Хло присмотрелась внимательнее. Губы Дэйгиса были более… полными и чувственными. Рот прирожденного соблазнителя.
Она так увлеклась, что даже не заметила приближения другой женщины, пока та не заговорила.
– Они великолепны, правда?
Хло вздрогнула и обернулась. Женщина была примерно ее роста. Она была беременна. Серебристые волосы незнакомки были собраны в узел на затылке, неровные пряди челки обрамляли ее лицо. Хло слегка покраснела, когда заметила, что волосы женщины влажные: наверняка они оба принимали ванну. Женщина была красива и буквально излучала тот особый свет, свойственный беременным… А еще так могла бы светиться женщина, которая только что наслаждалась особыми талантами МакКелтаров, с тоской подумала Хло. От одной мысли о том, что она может оказаться с Дэйгисом в ванной, Хло сама начинала светиться.
– Правда. Я не знала, что они близнецы. Дэйгис мне не сказал.
– Драстен тоже утаил это от меня. О чем пожалел позже, когда я поцеловала Дэйгиса, перепутав его с Драстеном. И ему было не важно, что я приняла за него его же близнеца. Когда дело касается женщин, они жуткие собственники, но я уверена, что ты это знаешь. Кстати, я Гвен, жена Драстена.
– Привет. Рада познакомиться. Я Хло Зандерс. – Хло неуверенно прикусила губу и решила на всякий случай уточнить: – Но я не его… э… женщина. Мы только недавно познакомились, и я здесь затем, чтобы помочь ему с переводами.
Гвен выглядела очень удивленной.
– Как скажешь. А как вы познакомились?
Как скажешь? Что бы это значило? И как ей отвечать на вопрос о том, как они познакомились? Хло открыла рот и снова закрыла. Не может же она сказать: «Я рыскала по его пентхаусу, а он привязал меня к кровати. А потом я начала превращаться в совершенно другого человека и с трудом себя узнаю».
– Это долгая история, – осторожно ответила она.
– Это же замечательно, я с удовольствием ее послушаю! У меня самой есть парочка длинных историй. – Гвен взяла ее под руку и повела к лестнице.
– Фарли, – крикнула она через плечо седовласому дворецкому, – ты не отнесешь чай и кофе в оранжерею? И каких-нибудь закусок? Я умираю от голода.
– Сейчас-сейчас, миледи. – Старый дворецкий посмотрел на Гвен с обожанием и выскочил из зала.
– Почему бы нам не познакомиться поближе, пока они наверстывают упущенное? – спросила Гвен, оборачиваясь к Хло. – Они очень долго не видели друг друга.
Хло посмотрела на Дэйгиса. Они с Драстеном все еще стояли в центре зала и о чем-то сосредоточенно говорили. И Дэйгис, словно почувствовав ее взгляд, посмотрел на нее, напрягся и шагнул в ее сторону.
Удивленная его внимательностью в явно непростой для него момент, Хло покачала головой, молча давая понять, что с ней все в порядке.
После секундной паузы Дэйгис снова повернулся к брату.
Хло улыбнулась Гвен.
– С удовольствием.
13
Гвен и Хло ушли в оранжерею, а Драстен и Дэйгис решили уединиться в библиотеке. Просторная, очень «мужская» комната с вишневыми книжными полками вдоль обшитых деревянными панелями стен, с удобными креслами и оттоманками, камином из темно-розового мрамора и высокими эркерными окнами была убежищем Драстена, точно так же, как застекленная оранжерея с видом на сад была убежищем Гвен.
Драстен не мог отвести глаз от брата. Он не переставал надеяться, что Дэйгис вернется домой. И боялся того, что ему придется сделать, если брат не вернется. Но теперь он здесь, и тугой кулак, сжавший его сердце в тот день, когда Драстен прочитал и в ярости сжег письмо отца, наконец-то, к счастью, немного разжался.
Дэйгис упал в кресло у камина, вытянул ноги и положил их на скамеечку.
– Что скажешь о замке, Драстен? Похоже, он прекрасно сохранился.
Айе, так и было. Замок оправдал ожидания Драстена. Если бы Дэйгису когда-нибудь понадобилось доказать любовь к брату, ничто не подошло бы лучше, чем их дом. Но Дэйгис превзошел себя, когда пожертвовал собой ради того, чтобы Драстен здесь жил. Но Дэйгис всегда был таким: от него нечасто можно было услышать теплые слова, но если он любил, он любил безоглядно. «Это одновременно величайшая сила и величайшая слабость», – часто говорил Сильван, и это было правдой. В измученном теле билось искреннее сердце ребенка. Если уж Дэйгис дарил его, то дарил без остатка. Без единой мысли о собственной безопасности.
– Он даже лучше, чем я предполагал, когда мы работали над планами, – сказал Драстен. – Не знаю, как и благодарить тебя, Дэйгис. За замок. И за все остальное. – Разве он мог подумать, что брат пожертвует душой, чтобы сохранить его счастье? Моя жизнь в обмен на твою. Его брат сделал выбор. И отблагодарить за это было невозможно.
Дэйгис пожал плечами:
– Ты же рисовал эскизы.
«Ах, так он решил притворяться, что я имел в виду только замок, и полностью игнорировать намеки на более важные темы», – подумал Драстен.
– Ты построил его. Гвен тоже его любит. Мы провели электричество и канализацию.
Им столько нужно было обсудить, но поднять хоть одну из тем было невероятно сложно. Помедлив минуту, Драстен решил говорить прямо, иначе Дэйгис так и будет ходить вокруг да около.
Он открыл бар, достал виски «Макаллан» и разлил его в два бокала. Тридцать пять лет выдержки. В честь возвращения брата – только самое лучшее.
– Насколько все плохо? – сухо спросил Драстен.
Дэйгис вздрогнул. Он быстро взял себя в руки, но его реакция не укрылась от Драстена. Дэйгис залпом выпил виски и протянул бокал брату, который снова его наполнил. Драстен изучающе смотрел на него и ждал.
Второй стакан Дэйгис пил медленнее.
– Стало хуже с тех пор, как я ступил на землю Шотландии, – ответил он наконец.
– Когда твои глаза изменились?
Изменились не только глаза. Дэйгис двигался по-другому. Он контролировал все, вплоть до мельчайших жестов, словно сдержать то, что жило в нем, можно было, только сохраняя постоянную бдительность.
На скуле Дэйгиса задергался крошечный мускул.
– Насколько они потемнели?
– Они больше не золотые. Странный цвет, похожий на виски.