Страсть Маргариты

Ринка Кейт

– Марго, сопротивляясь, ты делаешь себе только хуже.

Я бросила на него свирепый взгляд, чувствуя, как ногу обхватывает широкая мужская ладонь. И дернув к себе, Ян подхватил меня на руки и понес в сторону выхода.

– Отпусти меня! Я же сказала, то никуда отсюда сейчас не пойду!
– Мне жутко хотелось разодрать его ухмыляющееся лицо, но вместо этого я крепко уцепилась руками за дверь. Была бы я не так слаба, уже попыталась бы ему врезать.
– Отпусти меня, - процедила я.

– Марго, у нас не так много времени, чтобы выносить твои истерики, -

бросил Серафим.
– И тебе сейчас будет лучше вернуться домой.

Я посмотрела на Юлиана. Любимый молча смотрел в ответ, лишь сжимая кулаки.

"Марго..." прошелестел его голос в мое голове, "...перестань делать глупости".

"И это все, что ты хочешь мне сказать?"

"Ты сама знаешь ответ на свой вопрос. У нас еще будет возможность поговорить, но как видишь, не сейчас. Серафим твой... нынешний Отец, и его слово для тебя должно иметь вес. Послушай его, езжай... домой и поправляйся. И дай нам возможность спокойно разобраться в том, что сейчас произошло"

Я обессилено отпустила руки, и Ян понес меня на выход. Мне больше ничего не оставалось делать, как послушаться и смириться, к своей бессмысленной досаде и злости.

На пути соблазна

По сравнению с Юлианом, кожа Яна пылала и дышала живой кровью. Крови Алана мне оказалось мало, впрочем - мне всегда было мало. Обняв Яна за шею, я уткнулась в нее носом, почувствовав, как он напрягся.

– Только попробуй цапнуть меня без моего разрешения, - предупредил он, вызвав на моих губах улыбку. Ну хоть что-то забавное у меня еще осталось в жизни.

Открыв машину, Ян помог мне залезть внутрь. В коротком лимузине с черными кожаными сиденьями было достаточно просторно, чтобы я смогла удобно тут разлечься. Сказав водителю везти нас домой, Ян сел напротив, такой же испачканный в моей крови, как и я - издержки образа жизни, к которым все привыкли. Мы тронулись с места, и по лицу Яна пробежала полоска света от уличного фонаря, освещая и так мне видимую ухмылку и горящие янтарем глаза. Он несомненно был красив, как может быть красив истинный мужчина, зверь в своем втором обличие. От него исходила живая сила и животная энергия, привлекая попробовать ее вместе с потоком его теплой крови. Ян был самой желанной сладостью в постели любой вампирши, и он прекрасно это знал.

– Странно, но почему то я больше не чувствую в тебе ненависти, - удивилась я.

Помниться, в последнюю нашу встречу, Ян жаждал сомкнуть на мне свои волчьи челюсти.

– Возможно. Просто я сейчас не в том настроении.

– Правда?
– кокетливо спросила я.
– Как интересно. И в каком же ты сейчас настроении?

– Думаю, мне нет нужды озвучивать то, что ты прекрасно во мне чувствуешь.

Почему-то мне, вдруг, стало неловко. Я уже успела привыкнуть к тому, что Ян меня ненавидел, а теперь вместо ненависти я чувствовала вожделение. Новая игра меня начинала настораживать, потому что я в ней где-то могла потерять контроль. Хотя...

разве это не было бы забавно?

Я попыталась сесть, напротив Яна, взгляд которого скользнул к моим ногам и выше, где бесстыдно разъехался подол халата, который я быстро вернула на место - мне хотелось лишь поиграть в соблазн, а не давать лишний повод. Янтарные глаза вновь вернулись к моим, сверкнув голодным блеском. Я заметила, что Ян стал чаще дышать, и участился его пульс. И наконец, в нем стала просыпаться привычная мне ненависть. Теперь улыбнулась я:

– Похоже, ты все-таки именно в том настроении, чтобы меня ненавидеть.

– Ты сбиваешь меня с толку, - сказал он с небольшим рычанием в голосе, что было не очень хорошим признаком.

– Чем же?

– Сегодня, когда ты пила у меня кровь, ты... что ты сделала со мной? И почему ты была теплая, черт возьми? Вампиры не могут быть теплыми.

– Разве ты не знаешь, что все вампиры отличаются друг от друга и могут иметь свои уникальные способности?

– Знаю, - буркнул он.

– Так чему ты удивляешься? Я могу соблазнять укусом, поднимать температуру своего тела и очень натурально походить на смертную.

– Повезло тебе, - ухмыльнулся он, правда, слишком напряженно.

Мне определенно нравилось ощущать его скованность, и играть на его сдержанности. Играть с огнем всегда приятно. И съехав в проход салона, я пододвинулась к Яну, вставая меж его колен:

– Не хочешь еще раз покормить меня?

– Нет, - твердо ответил он, даже глазом не моргнув - надо же, какая выдержка.
– И не мечтай об этом.

– Разве тебе не понравилось?
– спросила я, приближаясь к его губам, касаясь их теплым дыханием своего теплого сейчас тела, такого, как у прекрасной смертной девушки, слегка лишь испачканной.

Ян зарычал, и вместе с этим рычанием из его рта вылетели слова:

– Сядь на место.

– Иначе что? Ты покусаешь меня? Или...

Я лизнула его губы, срывая громкий рык и смеясь над его поведением. Но мой смех быстро закончился, когда его губы властно обхватили мои, сминая в бешеном поцелуе. И подхватив за талию, Ян посадил меня на себя, широко раздвигая мне ноги, тесно прижимая к своей возбужденной плоти под джинсами, скользнув одной рукой под халат, а вторую запуская в волосы на затылке... Ох... черт! Такой напор, которого я совершенно не ожидала, лишил меня всего самообладания.

Рядом с ним оказалось неимоверно горячо. Я пылала, впуская его язык в свой рот, чуть сильнее, чем надо надавливая на него зубами и нахально прикусывая. Ян дернулся, но не отстранился, сплетая наши языки в диком танце, остро приправленном кровью. И ему это понравилось почти так же, как и мне. Мы оба тонули в его вкусе, в запахе нашего вожделения. Горячие ладони обхватили бедра, сминая кожу, подвигая к нему теснее и вырывая этим из моего горла тихий стон. Страсть такой силы я уже давно не испытывала, и меня настолько обескуражили собственные ощущения, что я была готова им подчиниться, трезво понимая, что переступаю дозволенную грань.