Страсть окаянная
Шрифт:
– Не дуйся, милая. Я тебя люблю. Целую.
– И я тебя.
Климов нажал кнопку сброса и небрежно швырнул мобильник на соседнее сиденье. В ту же секунду он заметил, как «БМВ» отстал, а с правой стороны из тупикового переулка на бешеной скорости выскочил огромный «КамАЗ». Константин резко крутанул руль, но было уже поздно. «КамАЗ» на полном ходу ударил машину Климова в бок и отбросил к лишенной пешеходной зоны обочине. Низенький дощатый забор, огораживающий строительную площадку, с хрустом проломился, освобождая кувыркнувшейся через крышу машине пространство для свободного падения в вырытый экскаваторами котлован. «КамАЗ» резко остановился в опасной близости от обрыва, в то время как автомобиль Климова полетел вниз и с грохотом приземлился на дно котлована. Пушечным выстрелом взорвался вспыхнувший бензобак, и покореженные остатки автомобиля слегка подбросило вверх.
Лишенный номерных знаков «КамАЗ» весьма проворно для своей крупногабаритной комплекции развернулся на проезжей части и умчал прочь, подальше от места событий. «БМВ» прижался к обочине. Из салона вышли двое мужчин и приблизились к тому месту, где в заборе образовалась рваная дыра. Один из них криво улыбнулся, глядя вниз.
– Готов, – коротко констатировал он. – Как два пальца...
– Я понял тебя, – откликнулся второй. – Поехали. Позвоним Триполину из офиса.
Они загрузились обратно в «БМВ», не обращая внимания на то, как у места катастрофы начала постепенно стягиваться толпа любопытных зевак.
Лена достала из шкафа оранжевое на бретельках платье из ситца знаменитой марки «Дольче и Габбана», купленное Войтовичем в фирменном отделе ЦУМа, и приложила его к себе. Оранжевый цвет чрезвычайно подходил ей. Она сняла платье с вешалки и аккуратно сложила его в огромную кожаную сумку. Взять было решено только самое необходимое. Несмотря на это, сумка уже была полна доверху. «Молния» едва сходилась. После ее знакомства с олигархом практически каждая новая модель, купленная ею в магазине, могла сойти за произведение искусства.
– Часы, одежда, плеер, записная книжка, – Епифанова в сотый раз повторила зазубренный наизусть список вещей, подлежащих упаковке. – Зубная щетка!
Лена вошла в ванную. Сняла с крючка на стене прозрачную сумочку для косметики. Затем положила в нее тюбик с кремом, косметику, разбросанную на полочке около зеркала, зубную щетку и пасту. Обвела взглядом небольшое помещение ванной комнаты. На стиральной машине стояло еще несколько баночек с кремами. Лена вытряхнула из косметички все, что только что положила, затем аккуратно поставила баночки на дно, а сверху положила косметику. Зубная щетка с тюбиком пасты никак не умещались. Епифанова отнесла косметичку в сумку, а зубную щетку и пасту просто выбросила в мусорный мешок, который стоял в коридоре перед дверью.
Наконец все вещи были собраны.
Лена набрала номер сотового телефона Войтовича. Электронный голос диспетчера оповестил ее о недоступности абонента. Как она и предполагала, Войтович на время встречи отключил телефон. Все шло по плану.
Епифанова вызвала к своему дому такси. Обулась, накинула на плечи пальто и вернулась в недра квартиры. В последний раз проверила водопроводный и газовый краны...
Такси подали ровно через пять минут. А через час Лена уже подъезжала к зданию аэропорта. Пилот, управляющий самолетом Войтовича, согласно ее просьбе, встретил ее у служебного входа в аэропорт.
– Здравствуйте, Игорь Алексеевич.
Летчик склонился перед Епифановой в галантном полупоклоне.
– Чем могу быть обязан?
– То есть как? – Лена непонимающе уставилась на Игоря Алексеевича. – А разве Максим Константинович не говорил вам, что я улетаю сегодня в Женеву?
– Нет. У нас не было такого разговора.
– Значит, он забыл. У меня назначена встреча... Если хотите, можете позвонить ему. А во сколько может состояться вылет? – уточнила она.
– Сейчас все утрясем... Пойдемте со мной.
Игорь Алексеевич увел Епифанову в здание аэровокзала.
Глава 15
Завершение операции
– Ты плохо понял, что произошло, Леня? – Лицо генерала полностью пошло багровыми пятнами. Он не курил, но его зажженная сигарета сиротливо лежала на краешке пепельницы, и сизый дым тянулся с ее кончика под потолок. – Ко мне приходил Войтович! Сам! Лично! И недвусмысленно дал понять, что, если что, он порвет нас всех, как Тузик грелку. И можешь мне поверить, Леня, при желании он легко сможет это сделать. Ему достаточно пальцем шевельнуть. И ведомство наше нам не поможет. У Войтовича связи знаешь где имеются? – Мирошников ткнул пальцем в направлении потолка. – На самом верху. И среди наших шишек тоже!..
– Я все понял, – Триполин был обескуражен и сбит с толку. – Я не пойму другого. Чего ты хочешь? Все отменить?
– Конечно! – Мирошников стукнул кулаком по столу. – Наконец-то до тебя дошло. Да, Леня, да! Мы должны все отменить. Свернуть эту чертову операцию. Во всяком случае, пока... Пока все не утрясется само собой. Может быть, позже мы вернемся к Войтовичу, но сейчас...
– Мы не можем этого сделать! – Теперь уже и Триполин начал заводиться не на шутку. – Не можем мы свернуть операцию! Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь вообще? Механизм раскручен на полную! Его не остановить! Юля Войтович подписала все необходимые документы! Теперь ее собственность принадлежит мне! Максим Войтович перевел большую часть личного имущества в деньги и отправил их в Женеву на счет Епифановой! Сама она, по моим сведениям, должна сейчас находиться на пути в Швейцарию. Может быть, она уже приземлилась в Женеве! По моему приказу убили майора Шакалюкова! А минут десять тому назад мне доложили, что Константин Климов успешно ликвидирован! И я еще не говорю о том, сколько денег мы спустили на это дело... А ты просишь меня теперь взять и свернуть всю операцию?!
Полковник замолчал. Мирошников обхватил голову руками.
– Тогда что же нам теперь делать, Леня? Что делать?
Триполин снисходительно усмехнулся. Ощущение того, что генерал находится в панике и просит совета у него, льстило самолюбию полковника. Невольно он стал в их слаженном тандеме за старшего. Все козыри были у него на руках.
– Я не понимаю, в чем паника? – В руках у Триполина, как по мановению волшебной палочки, возник заветный коробок со спичками. – Ты разве собирался остаться здесь и ждать реакции Войтовича после того, как мы бы закончили? Мне казалось, что нет. Как только мы обналичим собственность Юлии Войтович, а Епифанова переведет все деньги на нас, мы станем абсолютно свободными людьми. Свободными и богатыми. Где-нибудь в Германии или во Франции, где мы начнем новую жизнь с новыми документами, Войтовичу будет не просто до нас добраться. Ой как непросто, Гера!
– Но он же уже... – Мирошников потянулся к пепельнице за тлеющей сигаретой.
– Что «он уже»? – Триполин подбросил коробок, поймал его и спрятал в кармане. – Операция завершится уже сегодня к вечеру. Войтович твой и глазом моргнуть не успеет. Ничего он не успеет! Понимаешь?
– Ну, допустим, ты прав...
У полковника на поясе завибрировал мобильник. Он отцепил аппарат и сверился с дисплеем.
– Это наш адвокат, – сказал он генералу. – Подожди секунду. – Триполин нажал кнопку соединения. – Да, Семен? У тебя что-то срочное?.. Что?! То есть, как это?.. Черт! Да, я понял. Хорошо. Нам нужно встретиться... Приезжай прямо сюда, ко мне в управление. Сколько тебе нужно на это времени? – Генерал невольно отметил, насколько бледным стало лицо его подчиненного. – Договорились. Жду! И еще, Семен... Мне нужна полная картина. Полная!