Страсть окаянная
Шрифт:
– Очередные неприятности? – спросил Мирошников, когда Триполин завершил разговор, повесил мобильник обратно на пояс, а затем, вскочив с кресла, беспокойно забегал по кабинету из угла в угол.
Сигаретой он так и не затянулся. Просто погасил ее в пепельнице, а затем смел со стола оброненные крошки табака.
– Климов! – процедил Триполин сквозь зубы. – Этот сукин сын пытался нас кинуть! Надо было шлепнуть его чуть раньше...
– Каким образом он пытался нас кинуть?
– Фирмы Юлии Войтович пустые. Фирмы-банкроты. С нулевым балансом! – Полковник остановился слева от двери и резко ударил кулаком в стену. – Этот гаденыш обнулил все счета фирм и увел денежки. Сделал так, что Юлия подписала для этого еще какие-то бумаги... А нам он оставил дырки от бубликов!..
– И куда он перевел деньги? – Генерал приподнялся из-за стола.
– Как сказал Семен, на счет Епифановой в Женеву.
– Вот как? Но этот счет ведь так и так достанется нам. Разве нет, Леня?
– Я не знаю, – Триполин был мрачнее тучи. – Что-то я теперь уже ни в чем не уверен. Мне не нравится то, что отчудил Климов. Неспроста...
– Да что ты дергаешься, Максим? Все нормально. Мало ли что могло случиться. Ты же сам говорил, что она собиралась сегодня на какое-то мероприятие... – Лошанский сидел на корме лодки с длинным удилищем в руках. – Дед здесь какой-то мутный. Ты не находишь? Говорит, в камышах будет рыба. А мы только заходим в камыш, тут же перестает клевать... Вот тебе и рыба!
– Зачем я вообще согласился ехать с тобой в эту тмутаракань? – Войтович откинулся на спинку раскладного шезлонга, установленного на палубе. – Тусовка за тусовкой. И все одинаково бестолковые.
– Тебе надо было приехать в Астрахань, – Лошанский покачал головой. – То, что встреча не состоялась, – это чрезвычайные обстоятельства. Такое случается. Ты же знаешь... Часть процесса.
– Эти твои инвесторы! – сокрушенно вздохнул Максим.
– Ты должен был здесь быть. Представительские издержки...
– Мне плевать на все представительские издержки вместе взятые, – Войтович только отмахнулся. – Понимаешь, Василий, не хочу я больше заниматься большими деньгами. Я изменился.
– Изменился? Нет, Максим. Просто ты встретил девушку...
– Она тут ни при чем. Все началось еще до нашей встречи. Ее появление – лишь закономерный итог моей жизни. Все к этому шло.
Лошанский развел руками.
– Ну, тогда тем более нечего нервничать. Подумаешь, расстались на один день. Завтра снова ее увидишь.
– Но почему ни одна трубка у нее не отвечает? Семь человек ищут ее по городу, и никто не может найти, – на лице олигарха появилось выражение тоски и досады одновременно.
– Брось! Говорю же тебе, мало ли что могло случиться.
– Вот именно...
Войтович не успел договорить фразу. У него зазвонил лежащий рядом телефонный аппарат. Олигарх нажал на кнопку соединение и ушел на нос лодки. Василий тем временем занялся снастью. Он собрал удочку, снял с нее катушку и леску, а потом, покопавшись в ящике с рыболовными принадлежностями, достал новую снасть.
– Жерех в этих местах хороший, – заговорил с ним один из матросов.
Парень давно порывался поболтать с Лошанским, но случая никак не представлялось. Он уже знал, что Василий был азартным рыбаком.
– «Жерех, жерех»! Вон ваш егерь то же самое говорил. Уже битый час сидим здесь, а жереха ни одного не поймали, – посетовал Лошанский.
– Время неподходящее, – оправдался матрос. – Вам надо было с утра вставать на якорь в районе развилки. Если в следующий раз приедете, берите меня. Я тут с детства. Каждую корягу знаю... А теперь еще вон матросом хожу...
– И что, рыба в Волге еще есть?
– Есть. Говорю вам! Знать надо только где.
– Телефон оставь свой. Я, может, один потом приеду порыбачить, – предложил Василий. – А сейчас иди. Ты мне мешаешь.
– Хорошо, я напишу. Удачи вам!
Парень ушел в капитанскую рубку. Лошанский посмотрел в ту сторону, куда ушел Войтович. Олигарх стоял у перил. Трубки мобильного телефона у него в руках уже не было.
Василий поспешно подошел ближе.
– Проблемы? – спросил он.
– Похоже, меня развели, – Войтович облокотился о перила палубы. – Как лоха...
– В смысле? Она звонила?
– Нет, она не звонила. И уже вряд ли позвонит, – олигарх грустно улыбнулся. – Ее нашли мои ребята. Она улетела в Женеву... На моем самолете.
– Сегодня?
– Да. Где-то час или два назад. Около того.
– Кто оформлял вылет? – Лошанский напрягся.
– Никто. Она обратилась напрямую к пилоту... Уволь его, Василий!
Лошанский поспешно кивнул.
– Так когда, ты говоришь, она улетела? – уточнил он.
– Какое это теперь имеет значение? – взорвался олигарх. – Должно быть, она уже приземлилась...
– Не думаю, что это проблема. Еще не поздно, Максим. Не все потеряно. Найдем мы ее... И деньги тоже.
– Не трогай ее, – взгляд Войтовича был устремлен на водную гладь.
Лошанский только сейчас заметил, что его шеф механически комкает в руках женский носовой платок с кружевами по краям. Откуда он мог взяться у Максима, Василий не имел ни малейшего представления.
– Я не понял...
– Не трогай, – повторил Войтович. – По большому счету, она хорошая девушка. Пускай все остается так, как есть. Я не обеднею...
– Так ты ее прощаешь?
Олигарх не ответил. Все так же, не глядя на Лошанского, он с расстановкой произнес:
– Извини, я хотел бы сейчас побыть один.
Юля покосилась на стакан с остатками виски на донышке. События вчерашнего дня начали постепенно всплывать в памяти. Она тяжело опустилась на подушку. В голове гудело. Кожаная обивка дивана была неприятно-холодной.
Юля села, спустив ноги на ворсистый коврик, осмотрелась вокруг. Рядом, на журнальном столике около дивана, стояла пепельница, полная окурков. Двигаться не хотелось.