Страсть
Шрифт:
Семья – значит, надо заводить детей, строить дом, резко менять свою жизнь. Когда я играл в хоккей, то к этому был не готов… Сейчас дети у нас в планах…»
А в статье «Замуж за Буре» («Комсомольская правда», номер от 18 июля, автор – Т. Никишина) Буре сказал следующее:
«Алина окончила в Москве экономический институт, потом английскую школу в Майами, а сейчас учится в кулинарной школе. Ей очень нравится готовить. Для образования у нее сейчас есть и время, и желание. И если захочет работать, запрещать не стану. Главное, чтобы ее карьера не мешала дому, семье. Мы уже задумались о своих детях. А вот сколько хотим –
Леонид БЫКОВ
Этот актер никогда не считался красавцем, практически не играл в кино героев-любовников, однако обладал таким обаянием, что устоять перед ним не могла ни одна женщина. Вот как вспоминает о Леониде Быкове его коллега Михаил Ульянов: «Есть люди, в которых живет солнечный свет. Природа оделила их особым даром: они ведут себя спокойно и просто, а почему-то рядом с ними тепло и светло. И нет в них вроде ничего особенного, и не говорят они и не делают ничего выдающегося, но какой-то внутренний свет освещает их обычные поступки. Это свет доброты. Человек, наделенный таким даром, оставляет по себе особенную, греющую тебя память. Таким был Леонид Быков. Леня. Роста небольшого, с утиным носом, добрейшими и какими-то трагическими глазами, с удивительной мягкостью и скромностью в общении. И это не вышколенность, не лукавое желание произвести приятное впечатление (есть и такие хитрецы!). Нет, природа характера Леонида Федоровича была проста и открыта…»
Дебют Быкова в кино состоялся в 1953 году в мелодраме «Судьба Марины»: он играл деревенского парня Сашко, а одну из главных женских ролей там играла Татьяна Конюхова. И так получилось, что между двумя молодыми актерами вспыхнула искра страсти – они стали любовниками. Обычная, в общем-то, картина. И концовка у этого романа была по-киношному типичная: как только съемки завершились, они разбежались в разные стороны, поскольку у каждого из них к тому времени были уже свои семьи. Быков, например, был женат на молодой актрисе Тамаре, с которой познакомился в самом начале 50-х, когда заканчивал Харьковский театральный институт. А в конце 50-х на свет появился их первенец – сын Олесь.
Чуть позднее Быков с семьей переехал из Харькова в Ленинград в надежде круто изменить свою кинематографическую карьеру: в городе на Неве его зачислили в штат «Ленфильма», пообещали дать снять режиссерский дебют. И не обманули: в 1964 году Быков снял комедию «Зайчик». Однако фильм этот критика разругала в пух и прах, на долгие годы отвадив Быкова от режиссуры. Горькую пилюлю подсластила Быкову жена, родив в 1966 году второго ребенка – дочь Марьяну.
После неудачи с «Зайчиком» ленфильмовское руководство охладело к Быкову, и на протяжении нескольких лет единственным средством к существованию было для него актерство. А он мечтал продолжить карьеру режиссера. Сделать это удалось только в начале 70-х, и не в Ленинграде, а у себя на родине. Он переехал в Киев, где его приняли в штат Киевской киностудии имени Довженко. Здесь он снял две самые значительные работы: фильмы «В бой идут одни «старики» (1974) и «Аты-баты, шли солдаты…» (1977).
Между тем в середине 70-х Быков входил в число самых популярных актеров советского кинематографа. Однако мало кто из его поклонников знал, что за внешним благополучием этого человека скрывается поистине трагическая судьба. И дело было не только в творческой неудовлетворенности Леонида –
Как утверждают очевидцы, в доме Быкова царила настоящая разруха: мебель была обшарпана, на кухне высилась груда немытой посуды, везде грязь, на подоконниках – огромный слой пыли. Иной раз Быков домой даже не возвращался, довольствуясь ночевкой где-нибудь у друзей. Питался он тоже соответственным образом: съест какую-нибудь конфету да выпьет стакан чая… Практически все деньги, которые он зарабатывал на фильмах, уходили на лечение жены и выкупы сына из милиции, куда тот частенько попадал по причине своего неуравновешенного характера. Отец надеялся, что сын исправится в армии, но Олесь и там отличился: избил… самого командира части. Парню грозил трибунал, однако в дело вмешался отец. Быков накупил целую гору подарков, приехал в часть, где служил сын, и уговорил командира части простить его отпрыска. Командир согласился только в знак уважения к авторитету Быкова.
Не угомонился Олесь и по возвращении на гражданку. Отец устроил его работать на студию имени Довженко, так парень и там умудрился обворовать какую-то иностранную делегацию. Короче, сын оказался для Быкова настоящим исчадием ада.
Под давлением всех этих обстоятельств в апреле 1976 года Быков, находясь в одной из московских клиник, куда он угодил со съемок фильма «Аты-баты, шли солдаты…» после инфаркта, написал… завещание. Причем адресовал его не жене и детям, а своим друзьям – режиссеру Николаю Мащенко и актеру Ивану Миколайчуку. Привожу текст полностью:
«Дорогой Иван! Дорогой Никола!
Обращаюсь к вам с просьбой тяжелой и не очень благодарной.
1. Никогда и никому не поверьте, что «я наложил на себя руки». Просто, если это случится, знайте, что я износился.
2. Самое главное. Моя боль, моя совесть, моя вина – Лесь (19-летний сын Быкова. – Ф. Р.). Помогите ему поверить в людей. На него обрушилось столько, что хватило бы этого горя на целый народ. Он столько перенес горя. Это моя вина, что я отбивал его от «своего хлеба».
3. А теперь более «второстепенно-юмористические» просьбы-зарисовки.
Вы знаете, что и «рубля не накопили кинострочки», поэтому пусть кто-то «соображающий» поможет продать машину, так как пенсии за отца детям не будет (я узнавал), а Тома моя (жена. – Ф. Р.), к сожалению, инвалид: работать она не сможет. Да она долго без меня и не задержится, будет догонять, так как мы красиво прожили с ней жизнь, хотя я ее своим занудным характером часто огорчал…
4. А теперь о совсем смешном. Похороны – канительное дело…
1) Как можно быстрее вынести из дома, чтобы не мучить моих.
2) Добиться, чтобы разрешили Лесику прийти в этот день (если, конечно, врачи разрешат, чтобы это его не сломало окончательно).
3) Никаких оркестров.
4) Никаких студий, Дома кино (союз) – боже сохрани. Из дома – прямо туда, куда положено. Это мой крик, мольба. Без цирка, называемого почестями.
5) Никаких надгробных речей, а то я встану и уйду: получится конфуз.
Только кто-то из вас один, кому захочется, скажет одно слово: «Прощай».