Страсти по изумрудной броши
Шрифт:
— Зря ты к нему претензии имеешь. У следователя свое начальство, и оно требует усилить борьбу с оборотнями в погонах. Вот Потапов и демонстрирует перед ним рвение. А нам готов помочь, если предоставим ему зацепку.
— Мы не станем унижаться перед подонками и просить их отказаться от обвинений. Сейчас эта группа «ломщиков» переместилась в другой район. Там мой знакомый Кузьмин уголовным розыском командует. Надо к нему за помощью обратиться.
— Их задержание с поличным на новом преступлении нас не спасет. Следователь скажет: даже права мошенников, как граждан России, необходимо соблюдать.
— Есть у меня идея. Лишь бы Кузьмин со своими сыщиками расстарался не ради «палочных» показателей, а для нашего спасения. Поехали сразу к нему.
Кузьмин встретил бывшего однокурсника радушно. Выслушав, успокоил:
— Не горюйте, ребята. В беде вас не оставим. Снова станете в глазах следователя белыми и пушистыми. Мы все берем на себя.
Кузьмин слово сдержал. Уже через два дня опергруппа задержала «ломщиков» с поличным. Переговоры прошли на редкость легко и успешно. Мошенники сразу поняли, что от них хотят, и согласились в обмен на свободу написать заявление об отказе от претензий к сыщикам Симакова.
Но Потапов, узнав о новом заявлении, не спешил прекращать уголовное дело.
— Начальство дало указание продолжить расследование и выяснить, каким образом вы заставили мошенников отказаться от обвинения.
— А разве наша вина, что приходится защищать справедливость любыми средствами?
— Ты мне, Симаков, морали не читай. Я все понимаю. Но пока останетесь под подпиской о невыезде. Я все сказал.
Следователь с молчаливым сочувствием проводил взглядом покидающих его кабинет сыщиков.
Узнав о неудаче, Носов понял, что ему самому надо искать пути спасения сыщиков. Пока он не знал, как это сделать. И в его распоряжении оставалось только два месяца, отведенных законом на проведение следственных мероприятий.
И Носов, используя короткую передышку, решил продолжить поиск изумрудной броши. Выехав в подмосковный отдел, Носов встретился с начальником местного уголовного розыска Мировым. Тот, узнав историю необычного украшения, не удивился:
— Вещь эта дорогая и, естественно, вызывает криминальный интерес. У хозяина ограбленного коттеджа деньги водятся. И когда его жена Антонина захотела приобрести уникальную брошь, он не смог ей отказать.
— А откуда это украшение появилось в поле ее зрения?
— Антонине подарили год назад щенка овчарки, и она регулярно возит дрессировать пса в клуб кинологов. Познакомилась там с другой владелицей собаки, Людмилой, которая и предложила купить у ее знакомой фамильную ценность. Антонина решила посмотреть на оригинальное изделие. Людмила принесла брошь в клуб. Украшение приглянулось, и они сторговались.
— Странно, что дорогое украшение принесла на продажу не сама владелица, а эта любительница собак Людмила. Обычно женщины, опасаясь подвоха, стараются не выпускать из рук дорогие украшения. К тому же наверняка предполагался торг из-за окончательной цены. А тут владелица отдает брошь посреднице без всяких условий.
— Думаешь, брошь принадлежит самой Людмиле, а не ее подруге? А зачем ей врать?
— Если украшение появилось у Людмилы криминальным путем, то был резон скрывать его принадлежность. Во время кровавого налета на Смоленской площади среди мотоциклистов тоже действовала девица. А если это была именно Людмила?
— Стоп! При опросе жителей поселка один чудак утверждал, что поздно вечером слышал треск мотоциклетных моторов из ельника, расположенного недалеко от ограбленного коттеджа. Мы эти показания даже не записали: мало ли кто из туристов мог там остановиться на отдых.
— Есть что-нибудь еще, не отраженное в материалах дела?
— Грабители в коттедже были в камуфляжной форме и масках, как у спецназа. Конечно, в наши дни такую экипировку легко приобрести. Но после завершения масок-шоу их главарь скомандовал, как в спецназе: «Уходим!» Это тоже ни о чем не говорит: народ насмотрелся телесериалов. Но привычка — это вторая натура.
— Значит, и ты допускаешь участие наших сотрудников в разбое. Но на Смоленской площади действовала девица, а в коттедж заходили одни мужики. Хотя знакомая хозяйке Людка могла бояться быть опознанной по голосу и манерам поведения. А вот роль наводчицы ей хорошо подходит. Надо внимательнее присмотреться к этой любительнице собак. Если будут новости, звони.
— Хорошо, буду держать тебя в курсе дела.
Миров позвонил через три дня.
— В отношении Людмилы Гориной из кинологического клуба накапливается все больше подозрений. Раньше она входила в группу прикрытия мест сбыта похищенного. После расформирования их подразделения пока нигде не работает. Мечтает вернуться на службу в органы в качестве кинолога со своей собакой. Кстати, появилась одна интересная деталь: Горина увлекается спортивной ездой на мотоцикле.
— Эта деталь существенная. Похоже, именно эта Людмила связывает в один тугой узел события на Смоленской площади и в вашем ограбленном коттедже.
— Пока нет доказательств, и мы Горину не трогаем. Лишь ведем за ней негласное наблюдение. Установили ее ближайшего милого друга прапорщика Зотова. По нашим данным, он входит в криминальную группировку, которая ищет покупателей на крупную партию взрывчатки, похищенной из воинской части. Если арестуем этого Зотова, то через него сможем изобличить в кровавых делах и его подругу.
— Идея правильная. А что от нас требуется?
— Для операции нам понадобятся люди, неизвестные местной братве. Бери своих людей и подъезжай. Выступите под видом покупателей оружия. Документами прикрытия и автомашиной мы вас обеспечим. Нам противостоят серьезные люди, и к встрече с ними надо тщательно подготовиться. Жду!
Носов решил взять с собой на операцию Котина и Симакова. В город сыщики въехали на автомашине с латвийскими номерами. Они сразу заметили преследующую их иномарку. Симаков мрачно шутил:
— Вот мы из охотников и превратились на время в дичь.
Возглавляющий операцию Носов философски заметил:
— А ты ждал иного? Против нас действуют преступники опытные, и проверять они своих партнеров будут досконально. Для начала покружи по городу, интересуясь, где находится памятник их знаменитому земляку. Пусть братки убедятся, что мы впервые в их городе.