Страсти по изумрудной броши
Шрифт:
— Слушай, Можаев, это я, Носов. Тут надо оперу из МУРа помочь. Никуда не уходи. Сейчас мы подъедем.
Выслушав просьбу, участковый с явной гордостью произнес:
— Нет ничего более легкого. Я хорошо знаю домработницу профессора Ксению Петровну. Встали и пошли. Время терять нельзя. Профессор рано домой накануне выходных возвращается.
Носов одобрительно цокнул языком:
— Ну ты и везунчик, Сотов. Все складывается как по нотам. Давай иди с участковым и музейщиком в квартиру осматривать икону. А я останусь возле подъезда и предупрежу вас, если профессор
— Низкого роста, в очках и с тростью с головой собаки на ручке. Не обознаетесь.
Поднявшись на седьмой этаж, участковый позвонил в дверь:
— Ксения Петровна, это я, Можаев. Открой дверь. Разговор есть.
Войдя в квартиру, капитан небрежно кивнул в сторону сопровождающих:
— Это со мной представители общественности. Профилактику проводим. В нашем районе участились ограбления квартир. Надо жильцам усилить бдительность. А у твоего хозяина, как я посмотрю, имеется что взять. Вон икон сколько!
— Да уж, ставить негде. Мне только работу лишнюю дает. Каждую неделю не успеваю пыль стирать. Да еще хозяин требует осторожности, чтобы, не дай бог, мягкое серебро окладов не погнуть.
Вперед выступил длинноволосый искусствовед:
— А можно я вот этот иконой полюбопытствую: уникальный образ.
— Возьми, погляди. Это профессор недавно в дом принес. Все не налюбуется.
Длинноволосый взял икону, дрожащими руками перевернул ее и, увидев плохо стертый музейный номер, утвердительно кивнул головой. Сотов с радостью осознал: «Удача! Это образ "Скоропослушницы", похищенный из музея. Жаль, что нельзя в отсутствие хозяина ее сразу изъять. Сначала надо получить санкцию на обыск и допросить профессора. Еще неизвестна его роль в этом деле. Может, вор на заказ работал».
Резко зазвонил мобильный телефон. Носов со двора предупредил:
— Профессор во дворе нарисовался. Уходите.
— А мы здесь уже закончили. Придержи его на пару минут.
Сыщик остановил Голубева у подъезда:
— Я сотрудник милиции. Предъявите ваши документы!
— А в чем дело? Я тут живу на седьмом этаже.
— Вы схожи по приметам с бежавшим основателем мошеннической финансовой пирамиды.
— Да вы что?! Я профессор, преподаю в прославленном учебном заведении. Вот мой пропуск в институт.
Заметив, как мимо проскользнули Сотов с музейщиком, Носов мельком заглянул в документ и милостиво отпустил профессора:
— Извините, обознался. Ваша трость ввела в заблуждение. Можете идти.
В этот момент из подъезда вышел участковый Можаев, и Голубев обратился с жалобой к нему:
— Это черт знает что! Ваш коллега меня заподозрил. Если милиция будет хватать всех идущих по улице с тростью, то в стране тюрем не хватит!
— Не обижайтесь, профессор. Бдительность — наше оружие. Ради таких, как вы, честных граждан мы и стараемся. Я сейчас в вашу квартиру заходил. Предупредил Ксению, чтобы дверь никому не открывала. Не то лишитесь своей коллекции.
— Спасибо за заботу. Я давно собираюсь вторую железную дверь поставить. Жизнь ныне беспокойная: и жуликов боишься, и милиция у всех подряд документы проверяет.
По-стариковски ворча, профессор скрылся в подъезде.
Через два часа, получив санкцию на обыск, оперативные сотрудники изъяли похищенную из музея икону. Голубев сразу назвал перекупщика, постоянно поставляющего ему товар для коллекции. Носов и Сотов немедленно выехали к этому купцу. Тот, избегая неприятностей, чистосердечно рассказал:
— Я в тот день перехватил мужика, подъехавшего на машине к антикварному комиссионному магазину. Он привез икону редкого списка. Я предложил ему сразу заплатить, а не ждать долго в «комке» деньги, выплачиваемые только после продажи. Он назвал приемлемую цену. Я для видимости немного поторговался и расплатился. Он уехал. Я позвонил профессору и сообщил о появлении редкой иконы. И все.
— Номер машины, конечно, не запомнил?
— Обижаешь, начальник. Я антиком не один год занимаюсь. Номер машины у меня в мобильном телефоне зафиксирован.
Перекупщик произнес вслух записанные цифры. И длинноволосый музейщик подскочил на стуле:
— Да это же автомобиль нашего научного сотрудника Грибина. Полгода всего работает. Сказал, что переходит на низкую зарплату для завершения работы над диссертацией. По вечерам, вопреки правилам, оставался изучать материалы в архивах. Как теперь нам в глаза смотреть будет, сволочь?
Радуясь удаче, Сотов поднялся с места:
— Сейчас привезем воришку для очной ставки. Вот и заглянешь ему в очи.
Искусствовед бережно взял икону в руки.
— Не зря ее называют «Скоропослушница»! Вняла нашим просьбам и быстро нашлась.
Носов с сочувствием подумал: «Человек свято верит в помощь Всевышнего. Только быстро найти икону позволили агент Сотова и наши умелые действия. Но и удачные совпадения встречались постоянно в этом деле. Возможно, высшие силы действительно помогали нам».
И Носов охотно поверил, что успешное возвращение старой, почитаемой иконы зачтется ему еще на земле. Сыщик сейчас остро нуждался в удаче. На задержание музейного вора Носов уже не поехал. Надо было готовиться к решающей схватке с Долотовым и его подельниками.
Через два дня Носов, получив на почте копии материалов, появился в кабинете Грошева и сообщил:
— Вы посоветовали продолжить разработку Долотова. Но мне удалось восстановить видеоматериалы. С учетом прежнего неудачного опыта я позаботился сделать больше копий. И попытки их уничтожения обречены на провал. Хотите посмотреть?
— Не надо включать дурочку, полковник. Сам отлично понимаешь, что я знаком с их содержанием. Буду с тобой откровенен. Ты не победил, а обрел бомбу, способную порвать тебя на куски. Поскольку дело касается важных персон, то вести с тобой переговоры я не уполномочен. Сейчас поедешь в главк объясняться с генералом. Тебя там уже ждут. Мой совет: будь благоразумен и торгуйся до определенных пределов. Иначе вместо пышки получишь синяки и шишки. Умный человек поймет, а глупцу любые советы не в пользу. Я сказал, ты, надеюсь, услышал. Все, иди.