Страсти по криминальному наследству
Шрифт:
– Ага, – буркнул Федор, – знаем мы каким. И он провел ребром ладони себе по шее.
– Тем не менее мне стало интересно, кто же приобрел квартиру, заранее зная, что с ней не все в законном порядке? – Сыщик обвел взглядом присутствующих.
– Не я, не я, – прокричал Звягинцев, – у меня нет столько денег! Василиса – вряд ли. И не Кошкины, голытьба голытьбой.
– Что?! – вскричал Федор и набросился с кулаками на соседа. – Да я на днях подарю Матильде норковую шубу!
– Спасибо, милый! – Матильда кинулась к нему обниматься.
– Спокойно, господа! – рявкнул сыщик, все послушно сели на свои места. – Чай остынет. Вашу квартиру приобрел господин Плюхин.
– А! – обрадовалась Василиса. – Я так и знала.
– Встаньте, господин Плюхин! – приказал сыщик.
– Но его здесь нет, – изумилась Василиса.
– Вы так думаете? – усмехнулся сыщик и посмотрел на брата Свистуновой. Тот привстал и кивнул. – Да, брат Светланы Свистуновой и есть господин Плюхин. Девичья фамилия Светланы – Плюхина. А тот господин, которого ты видела, Васюня, на юбилее – их отец. Странно, что ни брата, ни сестры не было на его торжестве. Чем они занимались?! Да они вовсю так же, как и вы все, ищут сокровища. Из-за них и решились на подлог и незаконную покупку квартиры. Конечно, на своем юбилее господин Плюхин-старший немного покривил душой, признаваясь гостям в том, что он купил квартиру для себя. Он купил ее для сына, мечтая о том, чтобы дети жили рядом.
– Ё-моё! – вскрикнул Владимир Степанович и утер пьяную слезу. – Жалко-то как!
– Безусловно, вам жалко, – подтвердил сыщик, – ваш зять также старался выкупить квартиру для вас посредством Евгения Хлестакова, который работал сразу на двух клиентов.
– Нет, сколько над нами стервятников скопилось-то, – возмутился Федор.
– Всего два, – ответил ему сыщик, – но они орлы, клюют по-живому. Правда, после сегодняшнего дня сделку признают недействительной.
– По-живому! – закричал Матвей. – Они чуть не убили Людмилу!
– Нет, ее попытался отравить другой человек, – зловеще сказал сыщик, глядя в его глаза. – Это еще одно дело, которое я раскрыл благодаря помощи Василисы Васильковой. – Та зарделась от удовольствия. – И этот человек сидит за этим столом.
Все моментально поглядели на Матвея.
– Нет, – он отчаянно замотал головой, – это не я. – Внезапно он опустил плечи, ссутулился и поник. – Да, это я ее чуть не убил…
– Неправда, – перебил его сыщик. – Это сделала ее сестра.
– Галина?! – изумилась Василиса, которая до последнего момента была уверена в том, что муж покушался на собственную жену. Особенно после того факта, что Людмила втайне от него зачем– то продала свою комнату корпорации. Матвей– душегуб в ее представлении вполне мог на это решиться. Но сестра?! – А как же его бывшая жена?! – не унималась Василиса. – Они же были вместе!
– Обо всем по порядку, – начал новый рассказ сыщик. – Итак, от отравления настоем трав чуть не погибает Людмила Васина. Тихо, спокойно, без свидетелей. Хотя в этом деле свидетелей хоть отбавляй. Чего стоят одни старушки на лавочке. Казалось бы, они все перепутали. По их сведениям выходило, что Людмила в тот роковой вечер зашла в дом два раза, а вышла всего один. Так и получилось, только вместо Людмилы второй раз зашла ее сестра-близнец, она-то и вышла после того, как подлила Людмиле в отвар яда.
– Это был не яд, – тихо произнесла Галина.
– Действительно, – согласился с нею сыщик, – экспертиза установила, что это был безобидный отвар. По всей видимости, призванный вернуть любимого человека. Я прав? – Галина молча кивнула. – Им обычно пользуются знахари и колдуньи. Но вместе с тем, что уже было намешано в кастрюле Людмилы, а она, как все знают, тоже любила заниматься отварами и заговорами, все составило дикую смесь, не совместимую с нормальным функционированием человеческого организма.
– Пардон, мусью, – встрял Владимир Степанович, переливая чай в стопку, – нельзя ли попроще?
– Можно, – кивнул сыщик. – Проще говоря, два отвара, перемешавшись, отравили Людмилу.
– Так Галина не виновата?! – вскричала Василиса, которая не могла представить в качестве убийцы женщину.
– Галина ни в чем не виновата, – подтвердил сыщик. – Ее действительно, как она и утверждала, в тот роковой день не было у сестры. Она вообще у нее не бывала, потому что не любила Людмилу и считала ее виновной во многих семейных бедах. Она пришла сюда только один раз за ее вещами, которые собиралась оставить себе, когда и нагрубила Василисе.
– Ничего не понятно, – сказала та. – То была сестра, то ее не было…
– Сестра была, – усмехнулся сыщик. – Но я говорю не о Галине. Помнишь, Василиса, ты рассказала про фотографию, выпавшую из сумки сестры-близнеца? Ты мельком на нее взглянула, и тебя в ней что-то поразило, но ты не смогла точно сказать что. Так вот, я нашел эту фотографию. – Сыщик, словно фокусник, выудил семейное фото. Все уставились на него с нескрываемым изумлением. – Да, здесь есть чему удивиться. – Он пустил фотографию по столу. – На ней вместо двух сестер были изображены три. Три сестры-близнеца! Третья – Арина. В этом-то и разгадка тайны. Впрочем, есть еще одно обстоятельство.
– То, что Арина любила Матвея?! – догадалась Матильда. – Галина, вы-то об этом знали?!
Та молча потупила голову.
– Галина об этом знала, – ответил сыщик, – об этом знала вся ее семья. Арина была женой Матвея Васина. И та женщина, к которой вы, Матильда, обращаетесь, вовсе не Галина. Это и есть Арина Васина. Галина же вместе с Евгением Хлестаковым сейчас отдыхает в Египте. К чему Арине потребовался этот маскарад, я не знаю. – Руслан пожал плечами. – Сваливать все на Галину было неразумно, запутать же меня все равно не удалось.
– Получается, – в полной тишине, прерываемой всхлипами Арины, сказала Василиса, – что жили-были в провинции три сестры. Как чеховские сестры, они рвались в Москву! Одна из них вышла замуж за москвича Матвея Васина, а другая ради прописки его отбила у нее и у двоих детей. Третья осудила ее за этот поступок. Арина не сдалась и попыталась вернуть любимого мужа назад. И у нее это получилось! Мы знаем, что Матвей вернулся к Арине! Это так, Матвей?!
Тот кивнул и обнял рыдающую Арину.
– Теперь я понимаю, почему одна сестра была зла на Людмилу, а у другой я ощутила чувство вины.