Страсти по спорту
Шрифт:
29 мая в 6.30 утра те покинули лагерь. И вскоре увидели главное препятствие, на которое указали им Бурдильон и Эванс: перед альпинистами встала вертикальная стена снега высотой около 15 метров. В иных обстоятельствах она не стала бы барьером, пугающим профессионалов. Но как взобраться на полтора десятка метров вверх, когда ты с трудом дышишь, а от усталости и мороза ноги и руки еле двигаются? Хиллари и Норгей вновь занялись привычным делом, прорубая в снегу ступени. Прошел час, второй, третий… «И вдруг мы увидели, что больше впереди ничего нет. А на сотни миль вокруг – горы, ледники», – так описал Эдмунд Хиллари этот момент
В 11.30 они поднялись на вершину. Провели на ней всего 15 минут, которые у Тенцинга Норгея ушли на то, чтобы воткнуть в снег флаги ООН, Непала, Великобритании и Индии, а у Хиллари – на то, чтобы сделать фотографии, послужившие доказательством победы.
Их ждали в лагере партнеры по экспедиции. Ждали, как Хиллари с Норгеем опишут чувства, которые овладели альпинистами, когда они поднялись на Эверест. Эдмунд Хиллари, попав в объятия друзей, просто устало произнес: «Мы сделали этого ублюдка!»
Спуск, благо перила были подготовлены, занял у экспедиции всего три дня. По существу, она, если не считать этих фотографий, не сделала ничего полезного – никаких географических и иных открытий. Тем не менее Елизавета II, с коронацией которой совпало окончание проекта, тут же приняла решение подарить Эдмунду Хиллари рыцарский титул. И из Непала тот сразу отправился в Букингемский дворец.
Тенцингу Норгею титула, разумеется, не дали. Зато дали пост директора научно-исследовательского института в Непале, которым он руководил до своей смерти в 1986 году. А сэр Эдмунд Хиллари продолжал путешествовать – в Арктике, в Антарктике, создал фонд, занимающийся проблемой Гималаев и, в частности, помогающий шерпам… В своих интервью самый известный новозеландец рассказывать о штурме Эвереста, как ни странно, не любит. Более того, иногда обижается на то, что знают его лишь как первого покорителя Джомолунгмы, полагая, что совершил в жизни и другие, не менее значимые для общества поступки.
В Букингемском дворце королева, естественно, спросила у Эдмунда Хиллари: как ему и маленькому шерпу удалось покорить Гору?! «Мы не покоряли гору, – шокировал ее своим ответом Хиллари. – Мы покоряли самих себя».
По-настоящему большим достижением в альпинизме считается сегодня не покорение Эвереста, а восхождение на высочайшие вершины всех семи континентов. Это сродни тому, как в теннисе выиграть все четыре турнира Большого шлема. Существует даже неофициальный клуб Seven Summits («Семь вершин»), куда заносятся имена всех, кто совершил семь успешных восхождений на высочайшие горы Земли.
Правда, тут есть одна проблема. «Легитимность» шести вершин – азиатского Эвереста (высота над уровнем моря – 8848 метров), южноамериканской Аконкагуа (6942), североамериканской Маккинли (6195), африканской Килиманджаро (5963), европейского Эльбруса (5633) и массива Винсон в Антарктиде (4897) – у альпинистов споров не вызывает. Спорят по поводу, какую вершину считать седьмой. Вроде бы логично считать ею пик Костюшко в Австралии. Но для профессиональных альпинистов она – препятствие несерьезное (2228 метров). Зато в Индонезии есть гора под названием «пирамида Карстенс»: и высокая (4884), и сложная для восхождения. Поэтому альпинисты предлагают относить ее к части света Австралазия: пусть не очень правильно с точки зрения классической географии, зато правильно со спортивной.
В клубе Seven Summits нашли выход
Восхождение на Эверест, что самое любопытное, у многих членов престижного клуба котируется ниже, чем на две другие вершины. Более трудными для покорения они называют две куда более низкие горы. Рассказывают, что на Маккинли, находящейся на Аляске, путь осложняет сильнейший ветер, а также пониженное (ниже, чем даже на Джомолунгме) содержание кислорода в воздухе. Винсон расположен всего в 1000 километрах от Южного полюса, и там тоже, понятно, присутствуют все эти факторы – сверхнизкие температуры, ветры.
Нелегко вступить в клуб не только поэтому. Путешествия к семи вершинам требуют огромных расходов. Неудивительно, что первым все их покорил не самый известный восходитель, зато известный американский миллионер, Дик Басс. Собирать свою «коллекцию» он закончил 30 апреля 1985 года. В клубе Seven Summits, однако, в качестве первопроходца чтут все-таки канадца Пэта Морроу. Денег у него было меньше. Пэт Морроу признавался, что взойти на очередную вершину ему было куда проще, чем найти очередного спонсора для своей экспедиции. Но в итоге, стартовав в 1982 году, он успешно завершил свою эпопею через четыре года. Причем вместо пика Костюшко забрался на Карстенс, что сделало подвиг канадца более весомым.
Дольше же всех добивался членства в клубе американец Эрик Симонсон. 10 июля 1974 года он совершил восхождение на Маккинли, а последнюю из семи вершин – пик Костюшко – одолел лишь 5 апреля 2000 года. А быстрее всех разобрались с высочайшими точками континентов новозеландцы Роб Холл, Гэри Болл и Питер Хиллари (сын Эдмунда Хиллари) – за семь месяцев.
В Seven Summits фиксируют и другие рекорды. Например, самым молодым пока покорителем семи вершин (к слову, он побывал и на пирамиде Карстенс, и на пике Костюшко) является японец Ацуси Ямада. Он стал членом клуба в 23 года. Самый пожилой покоритель – Шерман Булл из США (64 года).
Есть в клубе Seven Summits и уникальный альпинист. Все семь вершин покорил к сентябрю 2002 года слепой американец Эрик Вейхенмайер. Россиянин, кстати, в этом списке только один – Федор Конюхов, отметившийся на своей седьмой вершине в 1997 году. Потом он вспоминал:
«Рассвело, и ветер стихает. Все небо очистилось, и вокруг – все Гималаи, с другой стороны – Тибет, низкий такой… А мы идем по гребню. И вот до вершины остается всего ничего. И тут тучи затянули все вокруг. Пошел мелкий-мелкий снег. Ничего не видно, и разряды электрические. Снег трется, все трещит, волосы трещат. Мы ледорубы оставили, а сами думаем: “Сейчас молния ударит в баллоны, и кранты нам. Взорвутся – и ничего от нас не останется”».
И мы ползком к вершине, на коленях. Эверест заслуживает того, чтобы ты к нему приполз. Когда я взошел, то испытал, не поверите, ощущение, что я здесь уже был. Все как будто знакомое. Ведь Эверест сначала духом проходишь, мечтая о нем, а потом уже физически…
На Эверест, конечно, тянет обратно. Я бы сейчас пошел: такой кайф испытываешь – ни с чем не сравнить. Описать его невозможно. Но на Эверест может взойти лишь здоровый – физически и психологически – человек. Некоторых альпинистов он просто не пускает».