Страстная и сладкая
Шрифт:
— Джек заботился о том, чтобы никто ничего не заподозрил. И Джерри тоже, — закончил Скотти.
К глазам Клео подступили слезы. Теперь она поняла, почему Джек уехал. И он попросил Скотти позаботиться о ней. Потому что ему не все равно.
Боже, как она ошибалась!
Как и его отец, она сказала, чтобы он не возвращался. Клео дрожала, несмотря на теплый вечер.
— Ты знаешь, где он? Скажи мне, я должна все исправить.
— Не могу. Я дал слово.
Клео закрыла глаза и безмолвно кивнула. Скотт никогда не нарушал данного слова. Ей
— Дай ему время, Клео. Он вернется, когда примет решение.
— Правда? Я чувствую себя такой беспомощной, — всхлипнула девушка.
— Ты любишь его.
— Почти всю жизнь я ждала. Ждала, пока вырасту, ждала, пока он обратит на меня внимание, ждала его возвращения. И это видят все. Все, Скотти. Только не он.
— Тяжело тебе, да? Ожидание… Желание…
Клео повернулась и посмотрела на Скотта. Он сидел, опустив руки на колени, и смотрел ей прямо в глаза.
Во взгляде его мелькнуло что-то странное. Но вот он отвел глаза и сжал кулаки.
— Ты смотрела на Джека и не замечала, как он глядит на тебя. Да ведь он всегда видел в тебе женщину, Клео. И скрывал это, представляешь?
— Скотт, я… — Клео закрыла глаза и вспомнила, как хотела поцеловать Скотти, чтобы доказать, что ее любовь к Джеку прошла. Глупо. Боже, как глупо! — Ты всегда был моим старшим братом. Джек не мог им быть из-за моих чувств к нему.
За долгие шесть лет Скотти ни разу не попытался даже поцеловать ее. Не старался стать ближе.
Но почему? Откуда эта боль в его глазах, появившаяся как реакция на ее откровения.
Где-то в глубине души вдруг мелькнула догадка. Скотт говорил об ожидании и желании, но не ее он ждал. Странный жар охватил ее.
— Ты… любил… Джека.
Их глаза встретились. Скотти кивнул.
— Джек не знал. Да и я сначала не мог поверить в это. Я пытался даже встречаться с женщинами. А пять месяцев назад познакомился с Джейсом.
— Джейс… О, Скотт. — Клео опустилась перед ним на колени и взяла его руки в свои. — Дженни знает? — Он не ответил, и тогда Клео продолжила: — Она поймет и примет тебя и… Джейса.
— Кажется, пора открыться. Ты и я усвоили уроки, которые преподнесла нам жизнь. Секреты не приводят ни к чему хорошему. — Скотти пожал руки подруги. — Что ж, достаточно. У тебя был сложный день. Джейс скоро появится, а я бы не хотел посвящать его в наш разговор.
— Прости, но я не хочу возвращаться в дом Девлинов, Скотти. Он хранит все эти ужасные секреты. Не думаю, что смогу остаться наедине с ними. По крайней мере пока.
— Я ведь пригласил тебя сюда, так? — Скотт поцеловал Клео в лоб. — Занимай главную спальню. Там есть смежная ванная. Тебе будет удобнее и спокойнее. Джейс и я устроимся в соседней комнате. Дай мне минутку, чтобы собрать вещи.
— Спасибо.
— Можешь оставаться, сколько захочешь. Увидимся завтра после работы.
В эту ночь Клео долго не могла заснуть.
Ее мир раскололся на маленькие кусочки. Даже вера в семью, жизнь и любовь пошатнулась.
Неудивительно,
Неудивительно, что он не хочет ничего, даже похожего на любовь.
Следующие несколько дней Клео посвятила поискам работы. Поскольку она переписала дом на Джека, работа ей понадобится.
Теперь Клео была уверена только в одном — в ее любви к Джеку. А значит, она сделает все, чтобы убедить его в том, что любовь и семья не обязательно лживы и жестоки.
Конечно, Клео еще злилась на него — ведь он ничего не сказал ей.
Прошло еще два дня. На третий Клео приняла душ на рассвете и накинула на голое тело футболку Скотта.
Девушка прошлепала на кухню и заварила себе чай. На часах была половина шестого утра. Солнце вставало, когда Клео наконец заснула.
Во время обратного полета в Мельбурн Джек все смотрел на фото, которое сжимал в руке. Мужчина на снимке был очень похож на него. Те же темные волосы. Та же оливковая кожа. Даже ямочка на подбородке. Стив Джексон.
Его отец.
Он погиб еще до рождения сына. А мать не удосужилась рассказать ни мужу, ни сыну об этом человеке. Джеку было жаль беднягу. И жаль себя. Он ведь имел право знать.
Встреча с матерью всколыхнула бурю эмоций, но Джек даже не оглянулся, когда, поцеловав ее на прощанье, ушел.
Мама сделала свой выбор. А Джек сделал свой. Он подумал о Клео. Она, наверное, будет еще спать, когда он приедет.
Он представил, как она откроет свои прекрасные голубые глаза, как дрогнут ее пухлые губы и она потянется ему навстречу. Эта великолепная женщина с потрясающим телом и чистой душой. Его Златовласка.
Она принадлежит ему. Целиком и полностью.
Семья. Джек снова посмотрел на фотографию и убрал ее в карман. Клео, наверное, злится, но Скотти успокоит ее. Дружище Скотти…
И Клео знает, что он испытывает к ней. Разве они не провели вместе самую чудесную, самую незабываемую ночь в жизни? Клео уверена, что он вернется; ведь он сказал ей об этом. Она заявила, что не станет ждать, но все женщины впечатлительны и эмоциональны.
Клео подождет. Она призналась, что любит его. Улыбка коснулась губ Джека, когда он вспомнил эти слова. Он закрыл глаза и расслабился.
Час (самый длинный час на свете) спустя самолет приземлился, а еще через час Джек уже стоял у ворот отчего дома и смотрел на окна спальни Клео. Одно было открыто, как обычно, но шторы задернуты. Значит, она все еще спит.
Джек впервые нервничал как мальчишка. Он почти бегом преодолел расстояние от ворот до парадной двери. Это возвращение не было похоже на то, первое. Теперь он вернулся домой. К женщине, которую любит. В семью. Свою семью. Приятное тепло разлилось по телу.
Джек представил, как округлится животик Клео, когда она будет носить его ребенка. Сердце едва не остановилось. Их сын. Джек сделал глубокий вдох. Ух, ты! Стоп. Притормози. Сначала — объяснения и извинения.