Страстная невеста для ненасытного Дракона
Шрифт:
— Золотой Сороки, — поправил ее Дракон. — Их покупают Вечные, чтобы подарить долгую жизнь тем людям, которые им дороги. Съешь яйцо — и омолодишься, проживешь лет пятьсот, а то и тысячу. Ты представляешь, сколько они стоят? Ты могла бы потопить десять кораблей, и не нанести такого ущерба. К тому же, затронуто добре имя Повелителя; он обещал этот товар покупателям — а его слово стоит дорого. Поэтому я не сжег вас сразу. Мне нужно знать, куда вы их спрятали. Вы же где-то прятали награбленное?
— Ах, вот в чем дело! — Клэр уже не могла унять льющихся
Дракон чуть качнул головой, отрицая обвинения.
— Нет, — твердо произнес он. — Нет. Я не человек; мне не нужно притворяться и хитрить, чтобы получить желаемое. Ты действительно произвела на меня впечатление. Ты нужна мне; ты драгоценна. Дороже золотых сорочьих яиц. И я…
— Молчи! — выкрикнула Клэр. Она ухватила бутылку с вином, с силой ударила ею о стол, разбивая вдребезги. Алая жидкость темной лужей расплылась по блестящему полированному дереву, и девушка выставила вперед осколок, защищаясь. — Не подходи ко мне, или я вспорю тебе горло!
Дракон пожал плечами.
— Сталью это сделать не удалось, — заметил он. — Думаешь, удастся стеклом?
— Тогда себя! — Клэр безжалостно ткнула острый осколок себе в щеку и Дракон дрогнул, отступил, глядя на нее одержимыми глазами. — Пирату красота ни к чему! Я распущу себе лицо на ленточки, я так разрисую себя, что и тролли от меня будут шарахаться! А ты и вовсе не сможешь смотреть… маленький пижон!
— Не делай этого, — произнес Дракон. Голос его дрогнул, и он произнес тихо-тихо, почти выдохнул, как произносят пылкие слова сокровенной молитвы, обращенной к своим богам: — Клэр… не делай этого!
Ее имя музыкой прозвучало в его устах, но девушка тряхнула головой, прогоняя туман очарования и лишь крепче прижала стекло к лицу, удивляясь, как это под ним не лопается кожа.
— Прочь с моей дороги! — прорычала Клэр, отступая к дверям. — Лживая скользкая ящерица! Ты лгал! Ты притворялся! И сейчас притворяешься! Я видела твоих женщин!
— Так ты ревнуешь? — произнес он быстро. — Хочешь, я удалю их всех? Отпущу? Только не уходи… Клэр!
— Я не верю тебе! Не верю!
— Клэр, — глаза Дракона стали золотыми, страшными, лютыми. — Не смей делать этого. Если ты поранишься…
— То что будет? — выкрикнула она. — Что будет?
— Мне будет очень жаль тебя, — он почти шептал эти слова. Его золотые глаза стали черными от расширившихся зрачков. — Но меня не перестанет… тянуть к тебе. У драконов все иначе. Каждый раз, глядя в твое израненное лицо, я буду сожалеть… но это не оттолкнет меня от тебя. Так что твоя боль, твои страдания будут напрасны. Жизнь долгая; ты сотни раз пожалеешь о сделанном.
— Ты лжешь, — яростно выдохнула Клэр. — Вы все одинаковы! Люди, Драконы. Преследующие свои цели…
— Ты знаешь много Драконов? — быстро спросил он, и она рассмеялась сквозь слезы.
— Я знаю тебя, — мстительно ответила она. — Этого достаточно. Отойди с моего пути, иначе я выколю себе глаза, чтобы только не видеть тебя!
— Тебе не удастся сбежать так просто, — заметил Дракон, наблюдая, как Клэр распахивает двери и осторожно выходит на палубу, все так же прижимая кусок стекла к лицу. — Тебя никто не отпустит…
— Отпустит!
Это короткое слово почти слилось с испуганным вскриком Клэр, когда грубые руки ухватили ее, выбив из пальцев девушки осколок и приставив к ее горлу нож.
— Вы отпустите ее, господин Данкан, — произнес у Клэр над ухом грубый голос и нож крепче прижался к бьющейся под тонкой кожей жилке. — Я знаю вас, Драконов. Вы своего не упустите, а она ваша… самка. Поэтому я говорю: дайте нам уйти, или я перережу ей глотку от уха до уха и подарю вам ее хорошенькую головку. И тише, тише, господин Данкан! Вы же знаете — меня всегда есть козырь в рукаве!
От схватившего Клэр человека пахло табаком и мылом, как ни странно, одежда на нем была добротная, и замершая от неожиданности и испуга Клэр лихорадочно соображала, кто этот человек, кто этот отчаянный смельчак, осмелившийся противостоять Дракону?!
Дракон же видел лицо отчаянного смельчака, и действия его не внушали ему такого восторга, ка Клэр. От ярости золотые глаза Дракона стали красными, он оскалился и рявкнул совсем как разозленное животное.
— Капитан Барнс, — прошипел он, сжимая кулаки так, что ногти его глубоко впились в кожу, и кровь заструилась по крепко стиснутым пальцам. Клэр показалось, что от запаха крови у нее закружилась голова, и все, весь мир вокруг пропитан сладковатым запахом. Непонятно отчего ей захотелось упасть в обморок, захотелось, чтоб Барнс отпустил ее, бросил лежать, не тревожил. — Что это нашло на вас такое, я спрашиваю?!
— Ничего, — дерзко ответил капитан. — Вы же знаете — я небогат. Мне очень нужны деньги, а на службе у вас их не заработаешь. Так что я решил попытать свое счастье в разбое.
— Меньше надо играть в кости и в карты, капитан, — злорадно ответил Дракон, которого капитан назвал Данканом. — Тогда денег вам хватало бы…
«Вот и познакомились, — промелькнуло в голове у Клэр. — Ему мое имя сказали мои люди, мне — его люди…»
— Это сейчас не важно, — ответил капитан, отступая к борту. — Мне нужны деньги, и я их добуду. Дома у меня нет, семьи тоже; я ничего не теряю, примыкая к этим бравым парням.
— Как, ты и их выпустил, — хохотнул Данкан, заметив, что те, кто еще с утра сидел под замком, спешно садятся в шлюпки, готовые отплыть к дрейфующему пиратскому кораблю.
— Без команды никуда, — резонно ответил капитан. — Насчет вас я не питаю иллюзий. Пленить Дракона не под силу никому; взаперти вы выжжете дыру в брюхе этого корабля, чтоб освободиться. Поэтому я вам его оставлю; а сам уберусь прочь на их корабле.
— Ты думаешь, — медленно произнес Данкан, гордо приподнимая подбородок и щуря подкрашенные глаза, — что их корабль не боится огня?