Страстные сказки средневековья Книга 1.
Шрифт:
Но как Лукаши не молились, Бог остался глух к их просьбам, и пани Мария родила дочь вместо ожидаемого сына. И если мать и сын только смиренно склонили головы перед волей Всевышнего, то в замке соседа разразилась буря.
Сидящая за расходными книгами Хеленка, обреченно слушала очередной виток обвинений от своего хозяина, но теперь компанию ей составила ещё и пани Мария.
– Вот, вы со своей бабкой пристроили мою дочь в это семейство нищих, а теперь эта мадьярка опросталась девкой! Где Лукаши наберут приданное для моих дочерей?- возмущался барон,- как же мне неприятно, что мои девочки будут
Девочку окрестили Еленой.
Прошло ещё три года.
Особых событий в Черном лесу не происходило. Не считать же происшествием трех застигнутых в курятнике лисиц, да ежегодную травлю волков? Но на исходе зимы, пан Януш простудился на охоте и умер.
Хозяином покойный был никудышным, но все-таки пользовался авторитетом и среди соседей, и среди подданных. После же его смерти положение семьи начало стремительно ухудшаться. Как не билась, на всем экономя пани Анелька, дела шли плохо. Подвластная шляхта обнаглела, собранный оброк становился все меньше и меньше, а ведь ещё нужно было платить немалые налоги в казну маркграфа, церковную десятину и..., да мало ли было поводов у наглых сборщиков, чтобы обчистить карманы у бедной вдовы?
Пани Мария, оказавшись один на один с грозной свекровью, притихла и боялась слово молвить. Внучек бабка обожала, а от невестки требовала, чтобы та часами стояла в часовне на коленях.
– Вертихвостка,- жаловалась Анелька, заехавшему по делам Збирайде,- не прошло и двух лет со дня смерти мужа, а она уже готова и траур снять, блудница! Дочерей бы постыдилась! Что с ними со всеми будет, если меня призовет Господь, ума не приложу? Девчонки маленькие, сноха безмозглая курица, ни родства, ни приданого! Зачем покойный Януш на ней женился? Даже сына родить не смогла!
Барон только согласно кивал головой, кляня про себя старую дуру ведьмой и каргой. Все эти годы он помогал Лукаши и деньгами, и советами, без него они бы давно по миру пошли. Глупышка Мария, решив, что сосед это делает ради неё, сразу же пристала к бывшему любовнику с требованием, чтобы тот на ней женился.
– Только не хватало,- жаловался пан Ирджих Хеленке,- привести в дом эту настырную бабенку. Я не знал, как отделаться от мадьярки, когда был еще жив Януш, а теперь и вовсе она мне не нужна! Если бы ты в свое время, со своей ведьмой бабкой....
Экономка на время отключилась - она уже давно знала наизусть, что он ей скажет. Все-таки столько лет изо дня в день слушала одну и ту же речь, но в этот раз Збирайда закончил обвинение другими словами:
– Но как же мне вернуть под свой кров дочерей?
– задумчиво нахмурил он лоб, вопросительно глядя на штопающую его рубашку женщину,- жениться, и в первую же брачную ночь придушить мадьярку?
Пани Марии барон объяснил все, конечно, по-другому.
– Дорогая, я не раздумывая сделал бы вас своей женой, и стал счастливейшим человеком на земле, если бы не связывающий меня священный обет. Я поклялся покойной жене, что не приведу сыновьям мачехи!
Понятно, что обет был делом серьезным, и огорченная вдова сразу
На два года еще во владениях соседей воцарилось затишье. Но как только стала вытягиваться и хорошеть Стефка, в мирной до этого семье стали разгораться нешуточные страсти. Расцветающая красота падчерицы была очень не по нраву мачехе.
– Приданого для неё нет,- заявила она свекрови,- пусть идет в монастырь!
Помешавшаяся к старости на постах и молитвах пани Анелька эту идею приняла без возмущения, хотя кое-какие возражения у неё все-таки были.
– Для знатной шляхтянки нужен заклад! Не в простые же трудницы ей идти, как простолюдинке!
– А мы попросим её крестного, пана Ирджиха, внести заклад за Стефанию,- нашла устраивающий её во всех отношениях выход пани Мария, - он не откажет нам в столь богоугодном деле.
И не откладывая дела в долгий ящик, тут же обратилась с просьбой к барону.
Не знала молодая пани Лукаши насколько была близка в этот момент к смерти. Внимательно, изо всех сил сжав зубы, выслушал просьбу сосед и, пообещав подумать, уехал домой. Впервые за пятнадцать лет совместной жизни увидел он свою Хеленку в состоянии ужаса и паники. Ей обо всем рассказал отец.
– Они со старой ведьмой загубят мою девочку!
– кричала та и чуть ли не билась головой о стену.
– Успокойся,- рявкнул на холопку барон, но, увидев тоску в любимых глазах, уже мягче добавил,- я не допущу этого, даже если придется их обеих прибить!
Барон думал всю ночь, ощущая, что рядом не спит и то же переживает Хеленка.
– Спи спокойно, я знаю, что нужно делать! Все будет хорошо!
Экономка сразу же успокоилась и уснула, доверчиво прижавшись к любовнику.
Рано утром, едва забрезжил рассвет, барон появился в замке Лукаши. Отказавшись от любезно предложенной простокваши на завтрак, он прямо перешел к делу.
– Елену вы тоже собрались отдать в монастырь?
Женщины недоуменно переглянулись.
– Конечно, нет,- возмутилась пани Мария,- она еще совсем маленькая!
– А что будет, когда вырастет?
Старая и молодая Лукаши опешили, было видно насколько они поражены и сбиты с толку его странными вопросами. И тогда, обругав про себя женщин тупоголовыми стервами, Збирайда любезно пояснил:
– Лукаши - ленное владение. Стефания по праву старшинства является наследницей замка, и если она уйдет в монастырь, то и Лукаши отойдет монахам, а вы, мои дорогие, окажетесь на улице! Я, конечно, могу у вас выкупить замок, тогда хватит на вклады в монастырь для обеих дочерей покойного Януша. Но могу и просто наградить их приданным, как своих крестниц, но только при условии, что они выберут себе жениха не небесного, а земного!
А потом раздраженно наблюдал, как медленно доходит сказанное до глупых баб. И пока Мария хмурила лоб и кисло изгибала губы, пытаясь уяснить сказанное, её свекровь радостно встрепенулась. Несмотря на фанатичную веру, пани Анелька все-таки понимала, что из внучки получится плохая монахиня, да и дома на старости лет лишаться не хотелось. Зато её невестка вспыхнула от злости, она рассчитывала совсем на другое.
– Какое же приданное вы им дадите?- сухо поинтересовалась она, - надеюсь, уж Елену-то не обделите!