Страстный враг
Шрифт:
Дождавшись, когда герцогиня закончит с ужином, Фарид окинул её оценивающим взглядом. Да, определённо, теперь она выглядела значительно лучше. Яркий румянец, что покрыл щеки Изабель, гармонично сочетался с алым покрывалом, которым Фарид успел укрыть девушку, дабы никому, в том числе и Ахмаду, не было видно её прелестных ножек.
– Спасибо, – проглотив последний кусочек груши, тихо поблагодарила Изабель. Вот теперь смущение, кажется, снова начало заявлять о себе. Оно стеснило грудь, закололо в ней тонкими иглами…
– Изабель, ты задавала
– Да, – Изабель подняла на пирата настороженный взгляд.
– Ты и сейчас хочешь этого знать?
– Да, – сглотнув, ответила герцогиня. Она тут же вся выпрямилась, будто готовясь к удару.
– Тогда вот мой ответ, Изабель. Я везу тебя, герцогиня, на невольничий рынок, чтобы как можно дороже продать.
У Изабель, на миг, потемнело в глазах. Горло сдавило от отчаяния, болью забилось сердце.
– Так, значит, моя участь решена? – тихо начала герцогиня. – Мой муж не спешит на помощь…
Изабель прерывисто задышала. Провела дрожащими пальцами по спутанным темным прядям.
– И теперь – мой удел быть рабыней, – продолжили девушка, глядя куда-то перед собой. Голос её отдавал волнением и борьбой, происходящей внутри. Изабель часто-часто заморгала. То, что она так боялась, вот-вот войдет в её жизнь. Как выдержать такой удар судьбы? Как вынести его достойно? Герцогиня медленно перевела взор на Фарида.
Его лицо – хищная маска, было обращено в её сторону.
– Скажи, – Изабель чуть склонила голову набок. Темные волосы рассыпались по её плечу. – В чем моя вина? Что такого сделал мой муж, что за него должна ответить я? Ведь тот, кто идет на казнь, слышал обвинение судьи. И я тоже хочу знать.
Взор Фарида был немигающим, а глаза стали еще темнее (что прежде казалось невозможным, ведь они были уже черными). Но теперь, глядя в них, Изабель понимала, что бывают различные оттенки этого цвета. И тот, что сейчас полыхал в глазах пирата – был самым черным из них.
– Твое заявление справедливо, – заметил Фарид, чуть запрокидывая голову назад. Теперь, когда его черные, блестящие волосы были откинуты, Изабель могла разглядеть каждый дюйм на лице капитана. Жесткое. Ни капли мягкости или намека на неё. И даже шрам, что красовался на щеке Фарида, именно красовался там, потому как гармонировал с его брутальной внешностью, лишь сильнее подчеркивая её своим присутствием.
– 1814 год. Корабль под названием «Сирена» был атакован флотилией и расстрелян со всех сторон из пушек. Меньше чем через час, «Сирена» со всеми её пассажирами пошла ко дну. Спастись не удалось никому, – голос Фарида звенел от сдерживаемой ярости.
Изабель окатило дурное предчувствие, что сейчас она услышит то, что навсегда изменит её жизнь. Она неосознанно замерла на месте, затаила дыхание – будто собиралась броситься с головой в темные воды.
– На «Сирене» плыла моя невеста, моя будущая жена – Самира. Ей было всего 17, – взгляд Фарида потяжелел, и теперь буквально раздавливал Изабель, – атаковавшими кораблями оказались корабли герцога дю Плесси, а последний, самый сокрушающий удар по «Сирене» нанес парусник, носивший название любимой жены герцога. «Изабель».
Когда Фарид закончил рассказ, герцогиня ощутила себя так, словно из неё вытрясли всю жизнь. Внутри девушки образовалась такая щемящая боль, пронизанная искренним сочувствием к погибшей Самире, что Изабель была не в состоянии подобрать каких-либо слов. Все, на что была способна в тот миг герцогиня – молчаливо смотреть в глаза капитана, подернутые болезненными воспоминаниями.
Фарид медленно поднялся на ноги и, окинув сверху вниз Изабель взглядом, обратился к ней:
– Завтра к тебе придет старуха с новыми вещами. Переоденься в них.
– Хорошо, – удивительно покорно отозвалась герцогиня.
Фарид окинул её быстрым взглядом – уж не задумала герцогиня чего? В любом случае, осталось недолго терпеть её выходки. Уже завтра в полдень они будут на невольничьем рынке. Там их пути разойдутся навсегда.
Игнорируя слабое, едва заметное шевеление в груди, Фарид покинул Изабель.
Как только Изабель осталась одна, лишь тогда она позволила своим чувствам выбраться наружу. Горячие, соленые дорожки побежали по щекам девушки. Нет! Сейчас она плакала не о своей участи! Герцогиня дю Плесси оплакивала юную невесту Фарида, Самиру. Неважно, что она была с ней незнакома, это не могло убавить сострадания, что обжигающей волной обдало сердце Изабель. Одна погубленная жизнь, даже незнакомого человека, имела колоссальную ценность в глазах герцогини.
Спрятав лицо в ладонях, девушка плакала. А когда её глаза начали гореть, когда больше нечем было плакать, Изабель обреченно прошептала:
– Что же ты наделал, Антуан?
Когда на следующее утро, в каюту, гремя подносами ворвалась та самая беззубая старуха, Изабель уже ждала её. Она уже успела умыться, расчесать свои волосы. Времени для этого было достаточно.
Сидя на тахте, девушка с легкой улыбкой встретила старую женщину и поблагодарила ту за вкусный завтрак. Правда, есть его оказалось довольно трудно. Горло столь сильно сдавливало от переживаний, что глотать еду было ой как непросто.
– Принесу твой наряд, – сообщила старуха, скрываясь за дверью, и снова забывая её запереть. Однако для этого уже не было причин. Изабель не собиралась куда-либо сбегать.
– Смотри-ка, какую красоту для тебя откопали, – воодушевленно заявила старуха, вернувшись в каюту. В смуглых пальцах женщины блестел серебристо-серый шелк. – Ах! Чистый шелк! Давай-ка нарядим тебя!
Изабель поднялась на ноги. Старуха, что-то бубня себе под нос, принялась наряжать девушку.
– Ах-ах! Просто султанша! – восхищенно выдохнула старая женщина. – Краше тебя там не будет никого!