Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2
Шрифт:
Античная басня. Пер. с греческого и латинского М. Гаспарова. М.: Худ. лит., 1991).
Содержание этой басни отражает выражение «ловить рыбу в мутной воде», засвидетельствованное в немецком языке с XVI в. Вообще это выражение получило широкое распространение по всей Европе. Самое раннее его упоминание мы встречаем в книге Уолтера Мэна (Map, ок. 1140 — ок. 1209) Придворные безделушки (De Nugis Curialium, 1182–1192, на лат. яз.), появившейся в конце XII в. в Англии: «In aqua turbida piscatur uberius» («в мутной воде рыбы ловится больше»). Об этом сообщает Луц Рерих (R"ohrich, род. 1922) в Словаре пословиц (Lexikon der sprichw"ortlichen Redensarten, т. 5, 4-е изд., Фрейбург, 1999, с. 1646 и след.), добавляя следующее: «Пословица связана со старым приемом рыбаков мутить воду при ловле угрей, который уже встречается в Древней Греции», где, впрочем, каракатица считалась олицетворением хитрого животного. Ведь она «мутила» вокруг себя воду и занималась ужением ничего не подозревающих жертв с помощью своих невидимых щупальцев.
Басни Эзопа относятся к самым первым западным сочинениям, переведенным на китайский язык. После переложения иезуитами — итальянцем Маттео Риччи ([прозванным китайцами Ли Мадоу], 1552–1610) в 1608 г. и [испанцем] Диего де Пантохой (1571–1618) в 1614 г. отдельных басен Эзопа на китайский в 1625 г. в Сиани (на территории современной провинции Шэньси) появилось первое издание собрания 22 басен Эзопа на китайском языке. Иезуит француз Никола Триго (1577–1628) переводил их устно, а сидящий подле него китаец записывал. В 1840 г. в Гуандуне было выпущено собрание 82 басен Эзопа, переведенных англичанином Робертом Томом (Thorn, 1807–1846). О популярности эзоповских басен в Китае говорят появляющиеся с завидной регулярностью новые с цветными иллюстрациями издания. Даже Мао Цзэдун, не часто обращавшийся к древнегреческой литературе, почти дословно привел одну басню Эзопа в написанной 30 декабря 1948 г. для агентства Синьхуа новогодней статье (см. 21.1, 2е).
Я заинтересовался, входил ли в состав изданных в 1625 г. эзоповских басен «Рыбак». Мои изыскания, при проведении которых я опирался на помощь Гэ Баоцюаня (1913–2000), лучшего знатока того, как происходило усвоение на китайской почве басен Эзопа, в ту пору (1999) почетного советника Союза китайских писателей, дали отрицательный ответ. Басня «Рыбак» была переведена на китайский язык недавно. Так что она не могла повлиять на определение стратагемы 20.
Удивительное сходство между стратагемой 20 и соответствующим европейским выражением обусловлено так называемым случайным параллелизмом: в различных культурах нечто одинаковое или по меньшей мере весьма схожее развивается независимо — в данном случае определенное выражение. Это связано с тем, что материальные условия человеческой жизни, как, например, условия рыбной ловли, несмотря на все культурные различия, ведут к одинаковому или весьма схожему (и в языковом отношении тоже) восприятию людьми действительности. Даже стратагемное значение данного выражения на Западе очень близко к китайскому значению, только в Срединном государстве оно оказалось более продуманным и отточенным, нежели в западных странах: «Извлечь выгоду из неразберихи, нажиться на темных и не совсем благонамеренных занятиях; прежде его часто использовали по отношению к общественной жизни в смысле использовать в своих интересах царящую вокруг нужду или смуту» (Луц Рерих, там же). Так что стратагема 20 свидетельствует о всеобщности такого явления, как хитрость.
20.3. Запрудить реку, чтобы поймать рыбу
«Когда вода слишком грязна, рыбы жадно хватают воздух ртом, а при слишком суровой власти народ склонен к беспорядкам», — говорится во «Внешнем комментарии Хань [Ина] к [Книге] Песен" [ «Хань ши вай чжуань»], составленном [исследователем канонических конфуцианских сочинений в русле «школы текстов новых имен»] Хань Ином (2 в. до н. э.), а в слегка измененном виде эта идея встречается и в других китайских сочинениях двухтысячелетней давности. Отсюда можно сделать вывод, что китайцам частенько доводилось наблюдать, как рыба в грязной воде выпрыгивает на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Так они и узнали, что рыбу легче ловить в замутненной воде.
В сунскую эпоху (960—1127) Ma Юнцин [о нем известно, что в период 11 Об— 1110 гг. он получил высшую ученую степень цзиньши] написал следующие строки: «Когда в озере Поянху и реке Цзюнь уезда Нанькан [ныне на территории провинции Цзянси] в разгар зимы падает уровень воды и вся рыба собирается в глубоких расщелинах, туда приплывают на лодках местные жители и баламутят длинными бамбуковыми шестами там воду и бьют в металлические била, чтобы вспугнуть рыбу. Через некоторое время потревоженная рыба начинает выпрыгивать из воды, попадая прямиком в расставленные сети. Большинство ее так и остается там>>. В этом описании ловли рыбы особую роль играет то, что рыбаки мутят воду. В мутной воде рыба не в состоянии увидеть грозящую ей опасность в виде сети или хватающих рук. Взбаламученная вода вынуждает рыбу, как написано в одной китайской книге, где стратагема 20 рассматривается с научной точки зрения, выпрыгивать на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Ведь водная среда, в которой обитают рыбы, должна содержать определенное количество кислорода и пропускать какое-то количество света.
Когда осенью 1091 г. восточная часть озера Сиху в Инчжоу (ныне Фуян, провинция Аньхой) высохла и рыба застряла в иле, Су Дунпо (1037–1101), находившийся там на службе, повелел собирать рыбу в сети и переносить в западную часть озера, где сохранилась вода. Этим событиям он посвятил два стихотворения. Его современник Чэнь Шидао (1053–1102) ответил на них тремя посланиями. Первая строка второго стихотворного послания звучит так: «Хватать рыбу можно было голыми руками, словно подбираешь комья земли». Речь здесь идет о застрявшей в иле озера Сиху рыбе. Еще раньше появилось выражение «Запрудить реку, чтобы поймать рыбу» [ «э шуй цюй юй»]. В закрытом водоеме без протоки рыба оказывается сравнительно легкой добычей человека.
В 225 г. н. э. вэйский правитель Вэнь-ди отправился в поход на царство У. Императрица же осталась во дворце. Для ее охраны был назначен некий Го Бяо, двоюродный брат императрицы [Дэ Го по отцовской линии]. «Ему захотелось устроить запруду, чтобы половить рыбу», — пишет Чэнь Шоу (233–297) в своей исторической хронике Троецарствие. Однако императрица возразила: «Водный путь должен быть открыт для перевозок… Разве тебе одной рыбы только недостает?» Здесь выражение «запрудить реку, чтобы поймать рыбу» свидетельствует о политическом честолюбии. Го Бяо замышлял посредством запруды затруднить подвоз продовольствия императору Вэнь-ди и тем самым вызвать беспорядки в его войске. Это вкупе с отсутствием правителя в столице позволило бы Го Бяо прибрать к рукам власть. Стратагема 20 в его расчетах была связана со стратагемой 19. Своими решительными действиями императрица погубила замысел Го Бяо в самом зародыше.
В старинных китайских текстах «мутная вода» прежде всего выражает природное состояние, но вместе с тем служит образом путаницы. В позднейших текстах уже говорилось, что воду мутят для облегчения ловли рыбы. «Запруду» и «рыбу» тоже следует понимать как образное выражение для устройства беспорядков, сулящих неподобающую выгоду.
20.4. Беспрепятственно ловить рыбу
Герой пьесы Дело о двух гвоздях [ «Шуан дин ань»] Тан Ина (1682–1756) Цзян Юй живет с матерью в крайней нищете. Его старший брат только что выдержал экзамен в столице и был назначен уездным начальником в Хэнань. Он посылает с нарочным письмо к брату с матерью, в котором приглашает их переехать к нему. Но пока это радостное сообщение к ним не дошло, Цзян Юй, как обычно, отправляется на поиски пропитания.
Вначале он решает порыбачить в озере, но ему на крючок попадается черепаха. Однако мать наказала ему возвращать черепах обратно в воду, ибо возрастом они превосходят всех прочих водных тварей и обладают недюжинным умом. Поэтому Цзян Юй отпускает животное на волю. Спустя некоторое время он вновь вылавливает черепаху. Присмотревшись, он узнает свою старую гостью и отпускает ее обратно. Но рыба, как назло, не попадается! Похоже, сегодня здесь удачи ему не видать. Поэтому Цзян Юй решает перебраться к находящемуся поодаль каналу.
В следующей сцене появляется еще один персонаж и говорит такие слова: «Я здешний рыбак, звать меня Чжан Манъэр. Нет у меня иного пропитания, кроме рыбалки. Поскольку в этом канале Хуай рыба и крабы не переводятся, да и в лежащем поодаль озере их в изобилии, рыбаков все прибывает. Постоянно возникают стычки, и невозможно спокойно заняться делом. Поэтому все мы, кто промышляет здесь рыбой, держали совет и решили, чтобы у каждого был свой участок. Кто промышляет на озере, там и остается, а кто рыбачит на канале, ограничивается только им. Мне достался канал до его восточной оконечности. Сегодня у меня нет иных дел. Поэтому я собрал леску и удилище и отправляюсь туда, где глубоко и есть омуты. Там я наловлю рыбы, и будет мне пропитание на сегодня. Рыба и крабы еще не перевелись на моем участке, так что я спокоен».