Стратегии гениальных женщин
Шрифт:
Во многих случаях мы имеем дело с дисгармонией, вызванной потерей родителей и близких людей, отчужденным отношением к ребенку, отсутствием реальной любви к нему со стороны родителей или неспособностью родителей выражать свою любовь к детям. Влияя самым непосредственным образом на развитие психики девочек, формируя многочисленные комплексы отвергнутых, такие ситуации, тем не менее, служили мощными импульсами для самостоятельного отверженного поиска компенсации нелюбви и отчужденности.
Елена Блаватская, Мария Склодовская-Кюри, Коко Шанель, Марина Цветаева, Мадонна в раннем возрасте лишились матерей, Агриппина – отца и затем, несколько позже, матери и всех братьев и сестер, Мэрилин Монро перебрасывали в детстве из рук в руки, как всем надоевший мячик. У Айседоры Дункан никогда не было отца. Агата Кристи также в детстве лишилась отца, что способствовало ее раннему взрослению о заставило задуматься о приобретении профессии. Екатерина в четырнадцать лет столкнулась с необходимостью бороться за физическое и социальное выживание. Клеопатра с первых лет знала, что ее могут в любой момент уничтожить. Жанна Антуанетта Пуассон, будущая маркиза де Помпадур,
В любом случае, потеря обоих родителей или одного из них в детском возрасте или в годы взросления неизменно способствовала не только раннему проявлению самостоятельности, но и выработке определенных поведенческих реакций, закладываемых впоследствии в базовые элементы жизненных стратегий.
Порой такой путь выражения в невротическом поиске любви и ласки, как в случаях с Мадонной, Мэрилин Монро или Коко Шанель, становился причиной демонстрационной эксплуатации своих внешних данных, выпячиванием сексуальности и даже определенного эксгибиционизма. В случае с Екатериной Второй, где привлекательная внешность для захвата внимания партнера заменялась атрибутами власти, мотив как раз такой – поиск недостающей любви, тепла, эмоций. Нередко отсутствие родительского внимания к дочерям вызывало ответное отчуждение, а иногда и крайне противоречивое отношение к своему собственному потомству. Это косвенно касается, например, Мэрилин Монро, отказавшейся поддерживать отношения со своей матерью и так и не сумевшей родить собственного ребенка. Отчуждение Елены Блаватской в отношениях с отцом в определенной степени было связано с собственным неудачным материнством. А отсутствие в детстве Айседоры Дункан мужчины-отца, по всей видимости, повлияло на трагедии ее детей.
Есть и другие примеры, когда общественный порядок в детстве определяет заниженную ступеньку на социальной лестнице, заставляя делать ставку на профессиональную деятельность без использования сексуальности – как правило, в силу консервативной благовоспитанности. Это касается научной деятельности Марии Кюри и Софьи Ковалевской, политической – Ливии, княгини Ольги и Маргарет Тэтчер, литературной – Агаты Кристи. У этих личностей установки также были сформированы в детстве или в период формирования, когда возникали фрустрационные противоречия на любовном фронте – предвестник пожизненных комплексов относительно женской состоятельности. Тут вовсе не обязательно речь идет об отсутствии физической привлекательности, ведь в жизни Марии Кюри и Маргарет Тэтчер усиление фрустрации произошло вследствие присутствия социального фактора – любовные начинания разбивались о скалу бедности, что и послужило сильным стимулом для достижения высокого положения в обществе и признания, но без опоры на сексуальность.
Бегство в тайный мир виртуального образа и реализация навязчивого стремления стать желанной часто имели разный контекст, однако природа этого стремления одна – не оказаться отвергнутой. Гипертрофированная чувственность и чрезмерная впечатлительность Мэрилин Монро возникли вследствие поиска любви вечным ребенком, отвергнутым матерью. Мадонна была горячо любима матерью, но отвергнута после ее смерти отцом, и даже эта короткая вспышка любви сформировала у нее устойчивую психику, ставшую основой для воли к движению вперед и осознанию своих целей. Но суть осталась неизменной: проблемы детства, ощущение отвержения и сложный путь самоидентификации произвели на свет эмоционально-чувственные стратегии, основанные на осознанной эксплуатации своих внешних данных ради постижения своего же собственного мира. Интуитивно женщины понимали, что в основе их саморазвития и личностной полноценности лежит формальная независимость, поэтому почитание или признание их таланта и очарования хотя бы еще одним человеком непременно рассматривалось ими как очередой шаг на пути к реализации своей часто туманной цели.
Важный аспект детских переживаний касается и раннего осознания угроз собственному существованию. Эти тревоги трансформировались со временем в стратегию гибкого противостояния и использования для выживаемости любых методов. Среди классических примеров преодоления таких фрустраций – пути становления Клеопатры и Агриппины Младшей.
Таким образом, мрачное или беспокойное, полное тревог детство, стимулирующее развитие самостоятельности, с одной стороны, и эмоционально-чувственной сферы – с другой, в значительной степени отразилось на формировании личностей выдающихся и известных в истории женщин. Важным элементом стратегии, сформированных детством и противоречивыми отношениями с родителями, стало осознание необходимости действовать, причем действовать вразрез с общепринятыми нормами относительно роли женщины в обществе. Сложное детство формировало сначала «плохих девочек», а затем и женщин-отступниц. В самых редких случаях, когда трансформация личности происходила несколько позже, в девичестве и в первые годы женской идентификации, свету являлись наиболее скрытые сублимированные формы отступниц – тщательно замаскированные под женщин-подруг уникальные личности, способные вести тайную игру немыслимых масштабов, искусно переигрывая даже очень способных мужчин. Если к первым относятся такие женские образы, как Елена Блаватская, Айседора Дункан, Мэрилин Монро или Мадонна, то ко вторым – такие как Ливия Друзилла, княгиня Ольга, Мария Склодовская-Кюри, Агата Кристи и Маргарет Тэтчер.
Состояние стресса и формирование личности
Продолжительные испытания детского периода, превратности изменчивой злодейки судьбы, заставляющей лавировать ради физического выживания или придумывать изощренные способы организации жизненного уклада для того, чтобы сводить концы с концами, формировали устойчивый иммунитет к опасностям. Вместо паники, отчаяния и внутреннего опустошения стрессы у постепенно закаляющихся людей всегда вызывали повышенное желание бороться, противопоставлять растущему кому проблем такие неожиданные препятствия, которые не только позволяли преодолеть горе, но и выносили на гребень волны. Успех, признание и слава часто оказывались следствием не только непосредственного стремления завоевателя пощупать звезды своими руками, но и результатом борьбы за жизнь, когда усилия борющегося на порядок выше давления обстоятельств. Стрессы часто самым неожиданным образом помогали мобилизации всех внутренних резервов мозга для совершения уникального прыжка через бездну. Важно оговориться, что речь идет не столько о наличии стрессов в жизни признанных женских личностей, сколько о формировании реакции на ситуации, при которых почва ускользает из-под ног. Но так или иначе, именно тяжелые жизненные ситуации в период формирования личности, и особенно в детские годы, создали предпосылки для создания устойчивой жизненной платформы и конструктивной реакции на любые изменения жизненной ситуации.
Для женщин, оставивших монументальный отпечаток в книге цивилизации, стресс всякий раз оказывался уникальным феноменом, вулканическим стимулом действовать. Во многом благодаря стрессам детства и ранней юности, а может, под их воздействием выдающиеся женщины избирали иные роли, отличные от принятых в обществе, шли на открытый вызов устоявшимся правилам поведения и становились… отступницами. Другими словами, шквал непреодолимых, на первый взгляд, проблем и продолжительная фрустрация послужили стимулами для кардинального изменения поведения, трансформации реакции на события и, что самое главное, развили чувство действия.
Клеопатра и Агриппина начали смело действовать из-за смертельной опасности, рано пробившийся наружу инстинкт выживания вывел их на заоблачный олимп высшей власти. Ощущение опасности для жизни или деятельности, неизменное присутствие конкурентов, состояние стресса являлись самыми действенными импульсами для поиска упреждающих шагов и разработки новых элементов своих стратегий. Ливия и маркиза де Помпадур ввязывались в борьбу с сильными мира сего от осознания, что бездействие приведет к падению и низвержению. При этом обе конкурировали на первых порах в исключительно женской плоскости: Ливия завоевывала перспективного триумвира Октавиана, а будущая маркиза Помпадур конкурировала с множеством более могущественных фавориток короля в борьбе за его внимание и признание. Зато добившись расположения сильных мужчин, они перешли в мужскую плоскость конкуренции: их соперниками стали преимущественно влиятельные в государстве мужчины, которые пытались завладеть разумом правителей. Эти женщины едва ли не всю жизнь находились в состоянии стресса, хотя, несомненно, определяющим периодом в их жизни было первое наступление, а самым важным действием – реакция на первую психологическую встряску. Принцесса София, превратившаяся в российскую самодержицу Екатерину благодаря виртуозно организованному государственному перевороту, без сомнения, начала действовать под воздействием динамично развивающихся обстоятельств, прогрессирующего стресса, подрывающего не только ее душевное состояние, но и основы существования. Мотивация активной деятельности Марии Кюри и Айседоры Дункан также стимулировалась стрессом – ощущением опасности выживания в обществе, где покупаются и продаются понятные продукты труда. Даже для такой специфической деятельности, как формирование направлений Высокой моды Коко Шанель или написание поэтических произведений Мариной Цветаевой, характерно присутствие стресса и конкуренции. Для Вечной мадемуазель Шанель стресс заключался в необходимости доказать свою независимость и переиграть таких сильных конкурентов, как Пуаре и Диор, для Цветаевой – в необходимости демонстрировать исключительность в своих произведениях и все в той же извечной конкуренции с поэтами-мужчинами. Любопытно, что Цветаева видела конкурентов даже в тех мужчинах, которых любила.
Каждая из названных женщин искала такую новую модель поведения, которую могла бы навязать не только ближайшему окружению, но и всему обществу в целом. Конечно, часто у таких женщин была ограниченная свобода выбора, но сила стресса толкала их в водоворот деятельности, противостоять которому не состоянии все то, что пребывает в благодушии и равновесии. Действительно, если бы Мария Склодовская и Айседора Дункан не испытали в детстве жестокой нужды, первая, возможно, не окунулась бы с головой в омут науки, а вторая не стала бы навязывать обществу свое чувство танца так активно и методично, будто в этом состоял единственный смыл ее жизни. Хотя воспитание и укоренившиеся в сознании нормы играли роль вечных ограничителей, стремительные женщины умели находить лазейки в лабиринтах безысходности, приобщая к себе весь существующий миропорядок. Так, благовоспитанная и прилежная Мария Склодовская могла противопоставить обществу еще большее прилежание, еще большую настойчивость и сосредоточенность профессиональной деятельности, что само по себе в виде фантастических открытий выросло до мирового резонанса. Напротив, раскованная во всем Айседора пошла иным путем: ее постоянно сопровождала атмосфера скандальности и противоречивости, но как раз это и врезалось в сознание современников.
Вряд ли Елена Блаватская бросилась бы бежать из родного дома, если бы не испытала жгучей боли утраты матери с осознанием, что ее жизнь была загублена мрачными оковами общества. Екатерина Вторая не стала бы на путь государственного переворота, если бы вместо никчемного Петра III ее спутником оказался сильный духом и благородный мужчина, если бы вместо желания низвергнуть и уничтожить ее он дарил ей любовь. Ее действия оказались ответом на смертельную опасность, стресс породил решительность и коварство, создал царицу и нового игрока на европейской арене.