Стратегии счастливых пар

Бадрак Валентин Владимирович

Впрочем, в жизни есть место и загадкам, которые, казалось бы, разрушают все наши предыдущие логические построения. Одной из таких остается жизнь гениального скульптора Огюста Родена. Одержимый фанатическим стремлением создать совершенную форму застывших человеческих эмоций в камне или бронзе, выдающийся мастер прожил более пятидесяти лет рядом с кроткой, терпеливой и верной Розой Бере, однако имел немало любовниц, возбуждавших его творческую жажду. Для многих остается загадкой, почему «неистощимый мэтр», встретив на своем жизненном пути талантливую и страстную Камиллу Клодель, не связал с нею свою судьбу навечно. Ведь он не был женат на Розе, почти не обсуждал с нею свое творчество, тогда как в связи с Камиллой, помимо необузданной эротической страсти, присутствовала и глубокая духовная близость, привязанность творческих и влюбленных душ. С одной стороны – стареющая и не слишком привлекательная женщина-тень, с другой – яркая, пылающая, как костер в ясную морозную погоду, девушка, которая была моложе его почти на четверть века. Роден вряд ли искренне любил Розу, скорее был исполнен нежной привязанности к женщине, которая безропотно растворилась в нем, рискнула для него всем, была рядом в годы нужды и непризнанности, поддерживала домашний очаг, наконец, тихо растила их сына, которого он, так же как саму Розу, почти не замечал,

поглощенный своей безумной, захватывающей его целиком работой. Этот человек словно плыл под водой и лишь изредка выныривал, чтобы глотнуть воздуха-страсти в виде направленного на внешний мир эротизма. Он отделил интимный мир страсти от умиротворяющего мира семьи, и Роза приняла это, тогда как Камилла желала безраздельно владеть его душой и телом. Она не учла того, что Роден представляет собой исключение и не склонен замечать никого, кто желает представать пред ним личностью, а не просто восхищенным почитателем, верным помощником и отдающейся без остатка женщиной. Довольно точно расшифровал формулу отношений Родена с Розой и Камиллой автор книги о женщине-скульпторе Камилле Клодель Сергей Нечаев: «Из двух женщин для длительных отношений мужчина всегда выбирает отнюдь не самую красивую, а ту, с которой комфортнее в общении». Эта формула правильна и для других экстраординарных личностей, поглощенных своей борьбой с миром или вечным поиском своего великого «я». Если с Розой Родену было просто, с «непримиримой и не допускающей никакого раздела» Камиллой – слишком сложно. Связь, замешанная на сексуальной страсти, не могла конкурировать с прочными узами дружбы. Кроме того, в отношениях влюбленных присутствовала еще одна мрачная тень – незримого профессионального соперничества. Духовная сфера, вместо объединения, оказалась страшной разобщающей силой. Скульптор не желал разделять свою славу с кем-либо, а талантливая девушка томилась убийственным ощущением подмастерья-любовницы – эту роль определил ей мастер. В итоге Роден, который, по словам поэта Рильке, «не хотел ничего сверх своего искусства», не согласился принять в сердце ни тихую безропотную Розу, ни страстно любившую его Камиллу. Таковы исполины, приносящие любовь в жертву своей творческой миссии. История же заканчивается серией драматических эпизодов: Роза умерла через три недели после бракосочетания с Роденом, которого она ждала целую жизнь. Камилла же провела тридцать три мучительных года в лечебнице для душевнобольных. Любовь проскользнула мимо, едва задев их своим крылом, но не подарив трепетного ощущения счастья.

Внутрисемейные законы

Многие биологи все еще упорно стоят на своем, отстаивая идею принадлежности усредненного брачного поведения к генетическому уровню. Тот же наиболее часто цитируемый Ричард Докинз уверен, что отношения людей в браке строятся на базе двух принципов: необходимости оставить после себя максимальное количество потомства и при этом заплатить за это минимальным количеством жизненных ресурсов. Эта сентенция покажется лишенной основания, если представить себе, как непохожи могут оказаться дети и их родители или даже братья и сестры – близнецы, если будут воспитываться в различных социальных условиях. Особенно это видно в тех случаях, когда родители рано исчезают из поля зрения детей. Тогда под воздействием жизненных обстоятельств и особенностей мыслительных процессов внутренняя суть близких на генном уровне людей окажется совершенно различной, абсолютно непохожими будут не только поведенческие реакции, но и внешний облик. Но даже если выдвинутый биологами тезис будет принят за основу для низших уровней семейных отношений, то счастливые пары его старательно опровергали, доказав, что развитый разум стоит на недосягаемой для влияния генов высоте. Успешные пары создавали свои собственные внутрисемейные правила, оттачивая их годами совместного труда и возводя до уровня незыблемых аксиом.

Создание внутрисемейных законов, которые порой существенно отличаются от общественных норм морали, может быть не только демонстративным вызовом общественному мнению, но и объединительным полем для семьи, подчеркивающим ее притягательную индивидуальность. Но для этого необходимо, чтобы один член пары очень серьезно относился к тому, что делает другой. Создание в результате общения единого целого из двух отдельных душ, адаптация двух характеров, формирование одного, общего для двоих жизненного стержня, способа мышления, направления движения. Может показаться удивительным, но в принятии семейных законов почти всегда играют огромную роль женщины. Можно даже сказать, что лучшие семейные союзы являются креатурой женского ума при известной доверительности мужчин. Женщинам свойственно проявлять мудрость, в них природой заложено стремление к усовершенствованию мира, они обладают инстинктом продолжения рода, и этот феномен находит самое непосредственное применение в жизни успешной семьи.

История отрывает нам много тайн, изумляя многообразием форм и многоликостью жриц семейного очага. Став женой Августа, Ливия сделала вопросы политики своим исключительным полем деятельности; вряд ли кто-нибудь будет сомневаться в том, что именно она создала незыблемые принципы семьи, простиравшиеся до самых дальних границ великой империи в течение полувека. Приехав из совершенно непостижимой Гардарики для того, чтобы выйти замуж за князя Ярослава, шведская княжна Ингигерд практически создала новые исторические образы – князя Ярослава Мудрого и великой княгини Ирины. В значительной степени такую же формирующе-дополняющую роль сыграла и Раиса Титаренко в жизни Михаила Горбачева, если не «сделав его президентом», то очень заметно повлияв на восхождение супруга на вершины власти. Правило советоваться, обсуждать важные политические проблемы являлось внутренней формой жизни этих семей. Более того, иные сильные женщины действовали подобным образом даже тогда, когда нить семейного счастья и душевного благополучия безнадежно исчезала: Элеонора Рузвельт, семейное счастье которой с Франклином Рузвельтом не сложилось, настолько сосредоточилась на общественно-политической деятельности, что в ряде случаев просто подменяла собою мужа, ставшего президентом Соединенных Штатов Америки.

Но не только жены политиков умели изменить свое собственное миропонимание в целях семейного счастья. Лилия Шаре, став женой живописца Василия Сурикова, в очень короткий срок перешла из категории столичной модницы, весело воркующей в театрах по-французски, в немногочисленный стан мудрых подруг, для которых безоговорочная поддержка творческих усилий мужа тождественна самому понятию «семья». Дочь Ференца Листа, став женой другого композитора, посвятила себя его творчеству. Кто пожелает вникнуть в детали жизни Вагнера, тяжелой деструктивной личности, отягощенной ужасающими фобиями, поймет: именно Козима спасла его от падения в мрачный колодец творческого бессилия. Доктор Макс Нордау перечислил отклонения Вагнера: «мания преследования, горделивое помешательство, анархизм, графомания, бессвязность, эротомания и религиозный бред». И Козима сумела излечить заблудшую душу.

Не только женщины поддерживают семейные правила. Астрид Линдгрен, любимый детьми всех народов автор летающего Карлсона и хулиганистой девочки Пеппи Длинный Чулок, могла гордиться своим мужем Стуре. Последний не только поддерживал растущий талант сказочницы в своей жене, но и поощрял ее чудаковатые эксцентричные поступки, такие как, например, лазание по деревьям – занятие, которому она была привержена до глубокой старости. «Вечерами я с радостью думала, что завтра наступит утро и я снова смогу писать», – рассказывала писательница, когда ей уже исполнилось девяносто лет. Такая совершенная сосредоточенность стала возможной благодаря внутрисемейной свободе и полным принятием супругом того, что стало делом всей жизни его «половинки». Пьер Кюри ни мгновения не сомневался в том, что его увлеченная опытами жена добьется невероятных результатов. Он решительно отметал намеки коллег по научному цеху на то, что негоже его жене позиционировать себя в качестве преуспевающего ученого. Пьер поощрял и помогал супруге, направляя и корректируя ее усилия и, главное, подчеркивая ее самостоятельность в изысканиях. Не будет преувеличением сказать, что явление миру Марии Склодовской как женщины-ученого произошло исключительно в силу поддержки мужа. По той же причине Макс Меллоуэн неизменно относился к детективам своей жены с еще большим почтением, чем к собственным археологическим экспедициям, даже не читая ее книг, которыми зачитывались миллионы почитателей. Из этого понимания идущего рядом и радостного проникновения в его душу и зарождается любовь.

Правилом для одних пар была полная свобода действий (Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар), для других – страсть к совместным путешествиям (Артур Конан Дойль и Джин Лекки, Михаил и Раиса Горбачевы), для третьих – тишина закрытого от всех пространства (Николай и Елена Рерих, Сальвадор Дали и Гала). Наконец, была еще одна немногочисленная и малопонимаемая когорта семей: создатели высшего смысла жизни семьи. Внутрисемейные правила, выведенные и зафиксированные на картах планетарных масштабов, имеют вид миссий. Подход к супружеству и совместной жизни как к миссии, выполнение которой требует усилий и компромиссов, – удел немногих фанатично преданных какой-то идее личностей. Их правила не применимы для большинства людей, скорее наоборот. Но их жизнь подобна золотой жиле: она протекает так чисто и содержательно, что оставляет потомкам ослепительное сияние золота, блеск, который магической силой харизмы манит миллионы, призывая если не принять миссию как руководство к действию, то измениться к лучшему, отстоять счастье семьи.

Общая миссия – это высшая формула семейного счастья, космическое блаженство гармонии, ибо дается лишь избранным, сумевшим создать идею, сколь великолепную, столь и новую, действенную, авторитетную, внедряющуюся в сознание благодаря исключительно позитивному мышлению пары. Миссия всегда выше самой семьи, является более могучей движущей силой, способной поднять семью на недосягаемую высоту, даже если семья идет на жертвы. Сам по себе успешный брак или его идея не может быть миссией; мужчина и женщина, преданные миссии, могут лишь вместе верно служить ей… Наиболее успешными оказались те пары, которые сумели сформировать совместную миссию, единую для двоих цель, имеющую высший, неземной смысл. Такие пары словно обладали объединенной аурой, невидимой глазу защитой от мирских бед. Сосредоточенность вообще делает людей немыслимо сильными, удесятеряя их возможности; когда же речь идет о сосредоточенных парах, они обретают несокрушимость и притягательность горных вершин. Подобно далеким заснеженным пикам, они сверкают всем, ободряют многих, но слишком высоки и могущественны, чтобы им могли причинить зло.

Окидывая взглядом жизнь пар, стремившихся к миссии, можно заметить, что они почти всегда жили на окраине людской жизни, избегали вовлечения в революции, войны и вообще настороженно относились к большим скоплениям масс. Такая жизнь может многими не приниматься, их деятельность и стремление к сугубо духовным ценностям чаще всего остается непонятной для обывателя, подверженного болезням технократического общества. Действительно, многим сложно осознать необходимость осмысленной созидательной деятельности мужчины и женщины в то время, когда научно-технический прогресс и революционные изменения в восприятии нравственности одаривают уникальными возможностями наслаждений. И только очень большое желание позволяет понять, как интересна и содержательна была жизнь таких семей, каким магическим смыслом было наполнено их пребывание на земле. Несмотря на различные направления их конкретной деятельности, миссии пар удивительно точно сформулировали очень схожее послание современникам и потомкам. Своей жизнью они словно предупреждали об опасности вырождения, о необходимости обратиться к самой могучей силе, заложенной в человеке, – к энергии любви. Можно не принимать художественные формы самовыражения этих людей, как, например, многие не принимают Рериха-живописца. Но даже беглый взгляд на такие полотна, как «Поток», говорит о том, что эта пара жила в каком-то параллельном мире отмеченных космической меткой людей. В конце концов, можно уверенно констатировать: сформированные этими парами миссии сделали их жизнь колоритной и многогранной, а взаимодействие между собой – радостным и желанным.

К таким редким символам семейного счастья могут быть отнесены Николай и Елена Рерих, Альберт Швейцер и Елена Бреслау, Вил и Ариэль Дюрант, Пьер Кюри и Мария Склодовская-Кюри. В значительной степени близки к этим парам Андрей Сахаров и Елена Боннэр, Михаил и Раиса Горбачевы. В них сила и энергия женщины направлялась на поддержание мощи магнетического поля вокруг мужчины-избранника. И в них служение женщины делу, находящемуся на недосягаемой высоте для понимания масс, не стало причиной замедления роста собственной личности; напротив, именно в этом праведном и благородном служении женщины сумели раскрыться и достичь невероятного по размаху и масштабу влияния на современников, да и на поколения потомков. Их жизнь была озарена счастливым поиском, светом пытливости и стала негаснущим факелом для тех людей, которые пожелают сделать свою жизнь осмысленной и продуктивной. Каждая из этих пар посвятила себя искреннему служению красоте и развитию, все они были сосредоточены на поиске великих истин, поэтому счастье посетило их и заключило в свои объятия. Они явили миру такую безупречную форму взаимоотношений, в которой супруги выступают равновеликими силами, самодостаточными личностями и способны дополнять друг друга, что открывает путь к духовному росту каждого. При этом их семьи всегда оставались единым организмом, стремящимся к совершенству так же неуклонно и не сбиваясь с маршрута, как птицы, летящие на юг и затем возвращающиеся с зимовья.