Стратегия одиночки. Книга третья

Зайцев Александр А.

К тому же, когда на Айне всё пойдёт совсем по плохому сценарию, именно от таких, знающих себе цену и неглупых эгоистов, будет многое зависеть. Они, в отличие от альтруистов, не останутся оборонять от демонов обречённую деревню и не погибнут зря. Они не полезут в безнадёжную вылазку и не погубят как себя, так и доверившихся им местных. О нет, они будут выживать и в конце концов поймут, что бесконечно от демонов бегать не получится. И тогда они станут сражаться за свою жизнь с такой яростью и расчётливостью, что для демонов это станет очень неприятным «сюрпризом».

Анализируя свой разговор с Ё Лань, не стал тратить время и, достав кинжал, начал крутить ката, перемещаясь по атриуму

и стараясь ничего не задеть в этом, не очень-то и большом, внутреннем дворике. Тренировки редко бывают лишними, и, вспоминая всё, сказанное новой знакомой, я неторопливо, но размеренно и чётко, выполнял упражнения.

Через час, когда я выполнил все ката на отлично, Ё Лань мне уже не казалась столь расчётливой стервой, как представлялось по первому впечатлению. Анализируя её рассказы, слова, позы, интонации, я всё больше приходил к мысли, что вся эта стервозность девушки — не более чем «защитная оболочка». Да, «оболочка», которая въелась намертво, но всё равно, почему-то у меня странное ощущение, что глубоко в душе она куда более ранима, чем хочет показаться. Но это были только ощущения, догадки, так что я не стал бы на них строить свои отношения с землянкой. Но, чем дольше думаю о Ё Лань, тем мне больше хочется заполучить её в союзники. Я даже принялся всерьёз рассматривать мысль, не покидать Триес сразу после завершения Турнира, а сперва наведаться к Граничному Хребту и найти там землян. Да, с одной стороны, это была бы потеря нескольких дней, возможно, даже недели, если у меня не получится сразу найти земляков. Но, возможно, оно того стоит. Ведь чем с большим количеством народу я поделюсь своими знаниями, тем больше землян доживёт до Вторжения. Об этом варианте определённо стоило поразмыслить.

С этой мыслью я сменил кинжал на копьё и принялся крутить ката по новому кругу. И… Насколько же это было легче!

Кажется, какая разница, с чем в руках выполнять упражнения: с кинжалом, мечом, палкой или копьём? Но нет, разница была, и эта разница огромна. С кинжалом мне приходилось контролировать каждое движение, даже самое малое, следить за дыханием, поворотом кисти или ступней. Следить для того, чтобы всё выполнить идеально.

А сейчас, с копьём, зажатым в руках, весь этот контроль становился не нужен. Впрочем, как и чёткость и выверенная каноничность тренировочных кат, она тоже была не столь важна. С копьём в руках я не крутил заученные ката, нет, я танцевал. Импровизировал. Да, в основе этого танца всё так же лежали заученные упражнения, но они были только базой, основой, но далеко не всем движением. Моя тренировка с копьём отличалась от того же занятия с кинжалом, как джаз отличается от музыки, которая играется точно по нотам.

Вот здесь по традиции нужно ставить ногу под определённым углом, но я ставлю ступню прямо, ещё и тяну носок. Я чувствую, что именно такая постановка ступни в данный момент правильна. И то, как исполняется последующий выпад, наглядно показывает, что моя импровизация более правильна, нежели заученные движения.

Новый поворот корпуса, и копьё взлетает совсем не в канонической позиции, но мне уже всё равно. Я следую за вдохновением. Мои движения — это буйство стихий, воплощённое в рваном, резком, но я уверен, красивом танце. Стили? Школы? Всё это мишура. Всё это не более чем шаблоны. Шаблоны обучения. Рамки применения. Необходимый костыль для большинства людей. Я это сейчас понимаю, как никогда. К моим движениям незаметно, как-то само собой, приплетаются, казалось, давно забытые элементы гимнастических упражнений. Полушпагаты, перевороты, кувырки, сальто в разные стороны и с разных позиций — всё это гармонично вплетается в мой безудержный танец.

Если бы за мной

сейчас смотрел Ронин, то он бы сказал, что на его глазах родился новый стиль, новая школа Копья. И, наверное, он был бы формально прав, но сейчас для меня это было не важно. Потому как я теперь знаю, что стили и школы — это просто костыли. И как птице не надо думать о том, как же ей летать, так и мне не нужно думать, как повернуть руку или как провести выпад.

Я это чувствую, понимаю.

Всем своим естеством.

И это невероятно.

Это такая свобода боя, о которой не мог мечтать даже «прошлый Я» со всем «его» невероятным, для меня нынешнего, опытом.

Я остановился, только когда полностью выдохся, сам не заметив, что с начала тренировки прошло более трёх часов. С трудом поднявшись наверх, я упал на кровать без сил. Нет, я и раньше знал, что между тремя Звёздами Таланта и четырьмя Звёздами разница огромна. Но только сейчас я понял, что между пятой Звездой и четвёртой разница даже большая, чем весь промежуток между первой и той же четвёртой.

Сон пришёл быстро, почти мгновенно. И даже в этом сне я танцевал с Копьём. Летал между облаками, разил туманных драконов, сражался с Эвеланом и Джегуром. И конечно побеждал, это же был мой сон!

Скрип входной двери, вытащивший меня из сновидений, был подобен грому будильника в самый неподходящий момент. Ещё находясь в полудрёме, не успев раскрыть глаза, я схватил копьё, что стояло у изголовья, и скатился с кровати.

В дверь не стучали, в неё вошли. И это мне сильно не понравилось. Так как я точно помню, что эту дверь закрыл на засов. На лестницу я влетел в нижнем скольжении, готовый к любому повороту событий. И едва затормозил, чтобы не сбить с ног замершего в удивлении и испуге Ауна.

— Ты как засов открыл? — Вместо приветствия выпалил я в раздражении.

— А? — Глаза мальчишки как блюдца, он не может отвести взгляд от острия копья, что мерно раскачивается перед его носом. — Так это… Я ещё мальчишкой научился этот засов с помощью веточки поднимать снаружи, чтобы отец не слышал, во сколько я пришёл домой.

Это объяснение меня устроило, да и я уже понял, что передо мной не подделка, скрытая за магией Иллюзии, а реальный Аун, и опустил копьё.

— Как отдохнул? — С лёгкой усмешкой спрашиваю я, подмечая, что мальчишка какой-то дёрганый. — Что случилось? Рассказывай, я же вижу.

Его зрачки сильно расширены. Губы сжаты в тонкую линию. Пальцы немного дрожат. При этом его движения дёрганые, противоречивые. Вначале я подумал, что он под какой-то алхимией, но активированная Аура Восприятия не уловила никакого характерного запаха.

— Ничего! — Резко ответил юноша и прошёл вперёд, причём сделал это так, что задел меня плечом и даже не извинился! — Ничего не произошло!!! — Так не кричат, если это правда.

Последовав за мальчишкой, я вышел в атриум. Аун присел к очагу и, раздув угли, подкинув пару сухих веточек, смотрел, как разгорается огонь. Это было совсем не похоже на его привычное поведение. Абсолютно не похоже. Не делая резких движений, я присел напротив юноши и, перехватив его мечущийся по сторонам взгляд, тихим голосом попросил:

— Рассказывай.

— А можно я потом. — Он дёрнул плечом. — Расскажу.

— Ты узнал, кто стоит за покушениями? — Не став идти у него на поводу, задал я главный вопрос.

— А? — Парень даже дёрнулся, его глаза расширились ещё больше, и его ответ я понял ещё до того, как он сказал: — Покушения? Нет, не узнал. Да и это не важно…

— Стоп, парень! — Юноша явно потерял ориентиры, и его надо вернуть на землю. — Тебя хотят убить, и всё остальное как раз не важно! Ты что, не спал две ночи? Приведи разум в порядок!