Стратегия риска
Шрифт:
– Все нормально… Только не надо врача. Я пять минут полежу и все пройдет.
В комнате она только на три секунды оторвалась от него, выдвигая диван – это было единственное лежачее место в ее «однушке».
Он лег, а она присела рядом.
– Вы посидите рядом, Зоя. У меня все проходит, когда вы рядом.
Сергей приподнялся и нежно взял ее за плечи. Пытаясь опять лечь, он осторожно увлек ее за собой.
Зоя не поняла, как случилось, что она лежит рядом с ним. Не поняла она, куда девалась ее скромность. Она не только не стеснялась того, что он
Зоя никогда так много не говорила. Она шептала ему нежные слова и пыталась рассказать все. Ведь этот самый родной для нее человек ничего о ней не знал:
– Я верила, что это когда-нибудь со мной случится. Я только не знала, что это так хорошо… Нет, я правда верила! Мне еще в пионерском лагере девчонки нагадали: меня должен спасти один красавец, а потом я его спасу, и он станет моим мужем. Это же точно про нас! Только они говорили, что это будет через пять лет, а случилось через двадцать… Еще они нагадали про наших детей. Я еще не такая старая. Я успею…
Мартов лишь изредка задавал наводящие вопросы. Через час он уже знал, что начальник Зои очень милый человек. Но последнее время у Виктора Олеговича неприятности. Один его сотрудник не вернулся из Сочи, а недавно пропал еще один.
– Очень жалко ребят, Сережа. Одного из них я знала. Огромный такой и добродушный. Его все «шкафом» звали. Еще говорили, что он раньше боксом занимался. У нас очень много спортсменов.
– А шеф ваш спортом не занимается?
– Нет. Он только плавает иногда. Виктор Олегович каждую неделю ездит в центр «Аркадия». А директор этого центра у нас постоянно бывает. Шеф говорил, что у нас с этой «Аркадией» совместный проект.
– Завидую я твоему шефу, Зоя. Так сейчас хочется в бассейн окунуться… А есть в этой «Аркадии» отдельные номера, на двоих?
– Есть.
– А ночью они работают?
– До трех часов.
– Собирайся, Зоя! Едем кутить. У меня машина за домом стоит… Собирайся. Завтра позвонишь своему шефу и возьмешь отгулы на три дня.
– Я, Сережа, заместителю его позвоню. Кошевого нет в Москве. Он вчера утром в Севастополь улетел.
Подъезд «элитного» дома на Фрунзенской набережной поражал своей убогостью. Стандартная зеленая краска на стенах и покосившиеся почтовые ящики. Из застекленной будки появилась та, кого сейчас называют консьержкой. На самом деле это была сонная сторожиха, которая сразу же узнала Славина:
– Ой, Глеб Васильевич… А говорили, что вас милиция ищет. Будто или вас ограбили, или вы кого зарезали.
– И до меня эти слухи дошли. Врут люди!
– Я так и подумала, что сплетни… Вы к Илье Викторовичу? Он недавно пришел. Еще, должно быть, не ложился. Ему позвонить?
– Нет, мы сюрприз ему хотим сделать… Или так, позвоните и скажите, что к нему поднимается человек с письмом от Кошевого.
Они не сели в лифт, пока не услышали, что сторожиха точно исполнила просьбу.
К двери, размахивая листом из блокнота, подошел Савенков. Щелкнул замок, и через узкую щель просунулась рука:
– Давайте письмо.
– Дон
Савенков рванул дверь на себя и грудью впихнул хозяина в его квартиру.
Бабкин даже не пытался сопротивляться. Но если грубые действия Савенкова испугали, то появление Славина повергло в шок:
– Ты почему жив, Глеб? Мне Дон сказал, что ты… погиб.
– И до меня этот слух дошел. Врут люди! И Дон твой врет… Вот ты знаешь, что он решил завтра тебя ликвидировать?
– Не знаю.
– А то, что ты ведешь себя, как последний чеченец, знаешь? Нехорошо держать девушку в подвале.
– Какую девушку?
– Наташу из Полтавы.
– Как ты о ней узнал, Глеб?
– Я же сказал, что я все знаю… Короче, сейчас едем в «Аркадию», забираем Наташу, кассеты из сейфа и все остальное, чем мог бы поживиться Дон.
– А потом мы куда?
– На дно. Тихо ляжем и будем ждать.
Компанию вместе с хозяином охрана «Аркадии» пропустила без формальностей.
Сборы в кабинете Бабкина не заняли и пятнадцати минут. Сам хозяин выкладывал на стол содержимое сейфа, стола и тайников, а Татьяна и Славин грузили в сумки кассеты, документы, деньги. Савенков наблюдал и руководил. Так он притормозил упаковку видеокамеры и газового пистолета: «Это оставить на столе. Пригодится».
Задержка получилась с освобождением Наташи. Похоже, что Бабкин не врал:
– Она под охраной, которую оставил лично Дон. Я могу приказать и ее приведут, но одну не оставят.
– Охрана большая?
– Один человек. То есть, их всего трое, но они сменяются. Ночью всегда один.
– Зови!
Савенков пошептался с Татьяной и занял позицию за дверью. В правой руке он сжимал ствол газового пистолета.
Наташа прошла в центр комнаты. Не успел сопровождавший ее охранник переступить порог, как Татьяна развернула его к себе и зашептала:
– Молодой человек, у вас шнурок развязался. Так и упасть можете.
Парень машинально посмотрел на свою обувь, но ничего не заметил. Тогда он расставил ноги, наклонился пониже и подставил шею под удар Савенкова.
Татьяна ласково придержала падающее тело – грохот совершенно был не нужен.
В богатом кабинете Ильи Бабкина не нашлось ни веревок, ни пластыря. Вязать бойца пришлось изолентой. Из нее же и из салфеток соорудили кляп. Самым сложным было усадить тело в платяной шкаф.
В ходе совместных работ Бабкин успокоился. Он уже считал себя членом новой команды и всячески это подчеркивал, приговаривая: «Мы этому Дону покажем! Они у нас еще попляшут!»
Когда все было собрано, Савенков предложил присесть пред дальней дорогой. Бабкина он усадил за его рабочий стол и, разместившись напротив, направил на него видеокамеру:
– Говори, друг Илья. Подробно и чистосердечно. Докажи, что ты порвал с преступным прошлым.
– О чем говорить?
– Обо всем! И в первую очередь об убийстве в квартире Славина. Кто приказал, за что, как его перепутали с братом, как потом подставили…