Страж – это судьба
Шрифт:
– Почему? – этот день для меня стал, прямо, днём открытий.
– Двигается быстро. И его рога распределены по всему телу и создают защитное поле, которое пробить не так и просто.
– А, что за тихушники?
– Это твари типа ползуна. Которые, гадят в тихую, в отличие от хищников.
– Их, что, много?
– Конечно! Есть такие, что за одежду цепляются и висят на ней. Но, это зимники, в основном. Они на летней лёгкой одежде не держатся. Им плотную подавай. Есть нутрянцы. Эти норовят с пищей внутрь человека забраться. Тут в зоне риска любители фастфуда. Запределье кишит нечистью. Там, как в библии, каждой твари по
– Я, конечно, понимаю, что всё это занимательно и интересно, но нам идти надо, – влез в разговор Виктор. – Сёма, ты квартиру хорошо почистил?
– Ну, дядя Витя, – обиженно ответил парень. – Когда я подводил?
– Было дело. Целый угол пропустил. А там выводок зудок был.
– Это было давно и неправда! Я только учился тогда.
– Что ты к пацану прицепился? – заступилась за Сёму Леда. – Сам не лажал по молодости? И зудки, это не самое страшное, между прочим. Вспомни, каких он бузотёров матёрых нашёл. Ты, кстати, их не заметил.
– Ладно, это я так. В воспитательных целях. Ну, мы идём?
– Да, пошли, – девушка повернулась ко мне. – Ты с нами, или, до сих пор сомневаешься?
– С вами, – я обречённо махнул рукой.
После всего того, что произошло только что, сомневаться было глупо. Хотя, до конца я не был уверен, что вся эта баталия не спровоцирована этой гоп-компанией. Слишком всё было вовремя. Именно тогда, когда я больше всего сомневался. Вон, как лихо они с нечистью разбираются. Кто знает, может, у них целый зоопарк из дрессированных тварей.
– Ничего мы не подстраивали, – засмеялся Игорь. – И зоопарка никакого у нас нет.
– Опять ты мои мысли подслушиваешь! – возмутился я.
– Никто ничего не подслушивает, – ответил Стас. – Мы же говорили тебе уже, что ты, просто, громко думаешь. Когда рядом разговаривают, ты же не можешь не слышать. Особенно, если говорят о тебе. Надо уметь закрывать мысли. Тебе, ещё, учиться и учиться.
У дома на стоянке нас дожидался объёмистый минивэн Тойота. Игорь уселся за руль, Виктор занял переднее пассажирское сиденье, Сёма без возражений полез в самый конец салона, на самые неудобные места, а мы с Ледой и Стасом расположились в среднем ряду. Машина вырулила на проезжую часть и помчалась в сторону северо-западной окраины города.
– Зудки, если можно так сказать, самые безобидные из тихушников, – продолжила девушка свою лекцию. – Любят большие семьи, поселяются там и создают напряжённую обстановку. Питаются отрицательной энергией от ссор, скандалов и размолвок. Им не нужно убивать человека. Достаточно того, что он расстраивается, раздражается или злится. А бузотёры, это совсем другое. Злобные твари. Этим кровь нужна. И, чем больше, тем лучше. Они провоцируют драки. Желательно, с поножовщиной, увечьями и убийствами.
– Ничего себе, тихушники!
– Это, прежде всего, потусторонние сущности. Порождения запределья. А запределье изначально враждебно нашему миру. Как говорит Михалыч, запределье это отражение нашей реальности в искажённом кривом зеркале.
– Если такие тихушники, то, боюсь представить, какие хищники.
– Их много. И не все нам известны. Вампиры: существа, питающиеся кровью людей, оборотни: люди, способные превращаться в волков или других зверей, големы: создания, оживленные магией или другими силами, состоящие из материала, как правило, камня или глины, химеры: существа, объединяющие черты разных животных или существ, демоны: могущественные и зловещие сущности, часто связанные с мрачными аспектами потустороннего мира, крылатые существа: такие, как грифоны, гарпии или пегасы – обладающие крыльями существа с различными особенностями, живые тени: потусторонние существа, представляющие собой темные искажения в реальности. Мы, чаще, работаем с последними. Вампиры, демоны и оборотни – редкие гости, что нас ни сколько не расстраивает, – при слове «Вампиры» Леда поморщилась, словно вспомнила что-то неприятное. – Очень сильные существа, но им, к счастью, тяжелее, чем теням проникать через грань. Незаметно не получается. Они грань рвут с таким треском, что нам здесь слышно. Поэтому, с ними, чаще, приграничные стражи сталкиваются.
Ну, да. Тётка рассказывала. Во время такого прорыва почти вся моя семья и погибла. Как там она говорила: «С Запределья прорыв был. Много всякой гнуси полезло. Так надавили, что, даже, грань прорвали. Вот, в этой схватке твои тётки и дядья все полегли. Дед с бабкой выдюжили, но надорвались. Долго после этого не прожили». И не мудрено, если такие твари на прорыв пошли. Я, вдруг поймал себя на мысли, что впервые назвал семью тётки своей. Пусть, и мысленно.
– А остальные? Ну, всякие крылатые и прочие големы с химерами?
– Этим и в запределье удобно. Они, как-то, не особо к нам стремятся. Хотя, бывает всякое. Но я, ни одну из них не встречала.
– А вампиров встречала?
– Слышала про них. А с оборотнем лично довелось познакомиться. Малоприятное знакомство. Хочешь, шрам покажу?
– Не надо. Весело, однако. Не ожидал.
– Ты же человеком был. А люди не знают об этом. В себе, или в других ищут источник своих семейных неурядиц, на криминалитет списывают убийства и ограбления, и не понимают, что вокруг них крутятся потусторонние сущности.
– Ну, наверное, не всё можно списать на запределье.
– Не всё. Сволочная природа человека, тоже, виновата. Люди, ведь, далеко не ангелы. Они и без запределья творят непотребное. На халяву обогатиться, самоутвердиться за счёт другого, дать волю низменным страстям, это в порядке вещей.
– Если бы не было этого, сущности бы тут с голоду умерли, – засмеялся Стас. – И нас бы без работы оставили бы. Людские пороки, это, ведь, не наша епархия. С ними пусть полиция разбирается.
Интересно. Сравнительно недавно я и представить не мог, что буду вот так сидеть и осуждать человечество со стороны, абсолютно не отождествляя себя с ним. А, сейчас, делаю это совершенно спокойно. Даже, больше: общество людей меня напрягает. Не то, чтобы неприятно, но, ощущение, словно не в своей тарелке, присутствует. Быстро же я привык к своему нечеловеческому происхождению! Хотя, до конца эту перемену в моей судьбе я ещё не осознал. Ничего, осознаю. У меня, если верить тётке, лет триста впереди есть. Стражи долго живут.
– Да, – кивнула моим мыслям Леда. – Долго. И, не всегда, это благо.
– Наверное, – согласился я. – Даже, не представляю, что можно делать четыреста или пятьсот лет.
– Жить. И сражаться, естественно.
– А, если я не хочу сражаться? Если, мне спокойной жизни хочется?
– Это, пока, – обернулся ко мне Игорь, не отрываясь от вождения. – И тебе, даже, ста лет не понадобится, чтобы понять, что битва с запредельем – твоя судьба. Максимум, два месяца, и ты займёшься тем, для чего ты рождён.